Исход по-мароккански

Начальник полиции Касабланки оторвал взгляд от лежащего перед ним списка и посмотрел на европейца, сидящего напротив.
– Вы понимаете, что являетесь участником сионистского заговора? – спросил он, хмурясь. – Здесь все до единого – еврейские имена.
Надо полагать, в этот момент внутри у Дэвида всё похолодело.

Внешне, однако, он ничем не выдал своего ужаса. Даже наоборот, с гневом обрушился на полицейского чиновника – «как тот вообще посмел обвинять его в служении сионистским интересам!».В тот же день Дэвид связался с одним из своих новых столичных друзей, занимавшим высокую должность в руководстве секретной службы Марокко. Ему он пожаловался на «произвол чиновника», не только «срывающего замечательную гуманитарную инициативу», но и «отважившегося обвинить его в сионизме».

***

Всё началось за несколько месяцев до этого, в самом начале 1961 года. Жизнь 28-летнего Дэвида Литмана была прекрасна. Наследник богатой еврейской семьи из Британии, выпускник известной школы Кэнфорд в графстве Дорсет, ещё более престижного дублинского Тринити-колледжа, а затем и Лондонского университета. К тому же душа любой компании, боксёр, блестящий игрок в теннис, гольф и хоккей. Чуть больше года Дэвид был женат на прекрасной Жизель и уже успел стать отцом крошечной, но очаровательной Дианы. После свадьбы семья жила в швейцарской Лозанне, где Дэвид намеревался продолжить семейный бизнес с недвижимостью.

Пока же, однако, благодаря наследству срочной необходимости заниматься делами не было. Поэтому Дэвид просто наслаждался семейной жизнью, отдыхал и читал подробнейшее историческое исследование американского журналиста Уильяма Ширера «Взлёт и падение Третьего рейха». Впоследствии Литман вспоминал, что именно во время чтения этой книги он задумался над тем, что в годы Холокоста мог бы сделать еврей, живущий в нейтральной стране, вроде Швейцарии, для своих соплеменников? Затем неизбежно возник и следующий вопрос: а что он лично мог бы сделать для евреев, находящихся в бедственном положении сейчас?

О гонениях и преследованиях, которым подвергались еврейские общины в арабских странах, Дэвиду было хорошо известно от своей жены. Жизель вместе с родителями бежала из Египта в 1957 году, вскоре после того, как в ходе военного переворота к власти в стране пришёл ярый сторонник панарабизма Гамаль Абдель Насер.

Вот почему вскоре на порогах еврейских гуманитарных организаций Женевы возник молодой и обаятельный британский еврей, предлагающий любую посильную помощь в спасении собратьев из арабских государств. Ни в одной из структур, однако, не занимались подобной деятельностью, и потому не могли предложить Литману то, чего он хотел. Дэвид уже совсем было отчаялся, но тут ему наконец повезло.

Профессор Жак Блох возглавлял OSE (Oeuvre de secours aux enfants, фр.), занимавшуюся спасением еврейских детей во время и после Холокоста. Слушая Литмана, излагающего ему своё желание сделать что-либо для облегчения тяжёлой участи евреев в арабских странах, Блох думал о том, что этот человек, кажется, ниспослан ему небом. Дело в том, что вот уже два дня, как Блох ломал голову над тем, что бы ответить представителю Еврейского агентства в Швейцарии Нафтали Бар-Гиоре, обратившемуся к нему с просьбой найти подходящего добровольца для секретной и опасной миссии.

***

Начиная с 1948 года и вплоть до обретения Марокко независимости от Франции в конце 1955 года, почти половина из крупнейшей в арабском мире 300-тысячной еврейской общины успела покинуть королевство. Однако уже к осени 1956 года выезд евреев из страны был новыми властями запрещён.

«Моссаду» удалось создать в Марокко подпольную структуру – «Мисгерет», которая взяла на себя защиту еврейских общин и организацию нелегального бегства из страны. В течение последующих четырёх лет подпольщикам удалось отправить таким образом ещё несколько тысяч человек. А затем, в январе 1961-го, произошла трагедия. Крошечное судно «Эгоз», на котором пытались вывезти из Марокко 44 еврея, перевернулось во время шторма. Все пассажиры, половину из которых составляли дети, погибли. Стало ясно, что необходима другая стратегия. Было решено найти способ, чтобы открыто вывозить детей, а затем уже нелегально переправлять взрослых.

Дерзкую идею предложил Нафтали Бар-Гиора. Суть её заключалась в том, чтобы от имени швейцарской гуманитарной организации предложить марокканским властям отправить большую группу еврейских детей из Марокко в летний лагерь в Швейцарию. А затем уже этих детей переправить в Израиль. Для исполнения миссии требовался надёжный человек, способный безупречно сыграть роль европейца, соответствующего образу представителя такой организации и, разумеется, никаким образом не связанного с Израилем.

Высокий, богатый, уверенный в себе и прекрасно образованный выпускник престижной англиканской школы Дэвид Литман был как будто создан для этого. Разумеется, Литман, посвящённый в суть операции, немедленно и с энтузиазмом согласился, несмотря на очевидную опасность предприятия. Вместе с женой и пятимесячной Дианой он прибыл в марте 1961 года в Касабланку под видом богатого европейского христианина.

Родители Жизель, лишь за несколько лет до этого бежавшие из Египта, были страшно испуганы, узнав, что их дочь, да ещё и с ребёнком, собирается с мужем в Марокко. Но та была непреклонна. Впоследствии Дэвид Литман вспоминал, что без её поддержки и помощи он наверняка бы провалился и закончил миссию в марокканской тюрьме. В Марокко Дэвида звали уже Геральд, и он представлял созданную только что международную детскую благотворительную организацию OSSEAN (Oeuvre Suisse de Secours aux Enfants de l'Afrique du Nord – «Швейцарскую организацию по спасению детей Северной Африки», фр.).

Взяв на себя все собственные расходы, Литман поселился в лучшей из гостиниц Касабланки – роскошном и знаменитом отеле «Анфа», где в январе 1943 года во время секретных переговоров жили Рузвельт и Черчилль. В скором времени, заведя нужные знакомства, он уже был своим в кругах правительственных чиновников, включая и одного из высокопоставленных руководителей марокканской службы безопасности. Обаяние Литмана помогло решить вопросы и со швейцарскими чиновниками в Берне и Касабланке, закрывшими глаза на возникновение самозваной организации.

Единственное, о чём Бар-Гиора не сообщил Литману, решив, что так будет спокойнее для всех, так это что организатором всей операции было вовсе не Еврейское агентство, а «Моссад». Именно там Литману присвоили псевдоним – «Фреска» (Mural, англ.), точно также обозначив и всю операцию. Лишь годы спустя он узнал, что фактически был агентом «Моссада».

Вот почему Литман, как он сам рассказывал впоследствии, был уверен, что множество родителей, приходивших к нему, чтобы записать детей в швейцарский летний лагерь, прочитали данные им объявления в марокканских газетах. На самом деле не было практически ни одной еврейской семьи, видевшей эти сообщения. О поездке они узнавали непосредственно от агентов «Моссада», переходивших из дома в дом и объяснявших суть операции. Тем, кто согласится отправить детей, обещали приоритет в очереди на репатриацию. Как правило, из каждой многодетной семьи отправляли несколько детей, чтобы старшие присматривали за младшими.

Одновременно власти подготовили список мусульманских детей из семей «Мучеников марокканской независимости». С их родителями Дэвид решил вопрос, играя на восточной склонности торговаться по любому поводу. Символическая плата за участие – 10 франков в день за ребёнка – не была велика, но Дэвид дал понять, что «торг уместен». Наконец после долгих переговоров он «согласился» с требованием снизить плату, договорившись об отправке мусульманских детей следующей партией, в конце лета.

В первую же группу в итоге было записано 630 детей – все до единого из еврейских семей. Марокканские власти не хотели давать отдельные паспорта каждому ребёнку, поэтому Литман был вынужден получать коллективные разрешения в полиции. Вот тут и произошёл описанный в самом начале случай. Однако самообладание Дэвида и его связи с высокопоставленным чиновником службы безопасности сыграли свою роль. Полиция не только утвердила список, но в итоге даже помогла с погрузкой детей и их багажа в автобусы.

Поскольку одновременная отправка столь большого количества детей была невозможна с организационной точки зрения и, кроме того, могла привлечь ненужное внимание, было решено разделить их на шесть групп. По плану всех их должны были переправить из Марокко в Марсель, затем в Швейцарию, а потом в Израиль – ещё до окончания летних каникул, то есть до наступления даты предполагаемого возвращения в Марокко.

Первая группа уже достигла Швейцарии, когда руководитель ячейки «Моссада» в этой стране решил, что держать детей в Швейцарии является ненужным расточительством государственных денег, и распорядился отправлять их сразу в Израиль прямо из Марселя. В Израиле прибытие такого количества детей, разумеется, не могло пройти незамеченным. Слухи стали быстро распространяться и наконец прозвучали на радио. При этом и Дэвид Литман с семьёй, и часть детей всё ещё находились в Марокко. Операция оказалась под угрозой. К счастью, в итоге выяснилось, что до марокканских властей это все так и не дошло. Тем не менее миссия была прекращена, последняя группа так и не отправлена. Всего из Марокко успели вывезти 530 детей, младшему из которых было семь лет. С последней отправленной группой из Марокко выехала семья Литманов: Дэвид, Жизель, Диана и Ариана, на тот момент ещё находящаяся в животе своей мамы.

***

В Марокко тем временем наступила новая эпоха. На смену умершему королю Мухаммеду V пришёл его сын Хасан II. Последний опасался своих соседей – Алжира и Египта, но куда больше – Израиля, поэтому был готов сотрудничать с «Моссадом». Он согласился выпустить всех оставшихся евреев после того, как ему пообещали за них заплатить.

Осенью 1961 года Израиль через представителей «Моссада» передал аванс в полмиллиона долларов. Взамен глава национальной безопасности Марокко Мухаммед Оуфкир подписал, по сути, изобретённый Литманом «коллективный паспорт», позволивший уже теперь взрослым евреям покинуть страну на законных основаниях. Так началась операция «Яхин», в ходе которой около 100 тысяч марокканских евреев было вывезено в Израиль. Марокко получило за это от 5 миллионов до 20 миллионов долларов США (то есть от 100 миллионов до 400 миллионов по сегодняшнему курсу). Так в течение года все уехавшие в Израиль дети встретились со своими родителями.

***

Впервые об операции «Фреска» было рассказано в израильской газете «Маарив» лишь в 1984 году. Два года спустя на торжественном праздновании 25-й годовщины операции в Ашкелоне Дэвид Литман встретился с повзрослевшими детьми, вывезенными им из Марокко. В 2009 году он был удостоен особой награды – «Герой тишины», присуждаемой участникам тайных спецопераций, став лишь девятым человеком, удостоившимся подобного звания.

После возвращения из Марокко Дэвид Литман продолжил правозащитную лоббистскую деятельность, став представителем различных организации в ООН и добиваясь свободного выезда евреев из СССР, а затем из Сирии и Ливана. Он одним из первых в западном мире указал на то, что ХАМАС, опираясь на исламские тексты, призывает к уничтожению Израиля. Впоследствии он также был назван экспертом по «ползучей исламизации ООН», последовательно выступая против насилия над женщинами в исламских странах и антисемитизма. Его жена Жизель стала историком и писательницей (под псевдонимом «Бат Йеор»), получив известность благодаря своим работам о положении христиан и евреев в странах ислама («статус зимми») и книге «Еврабия» о возможном поглощении Европы мусульманским миром. В мае 2012 года Дэвид Литман скончался.