Правда во спасение

88-летняя Джоанн Гринберг – одна из немногих, кому удалось полностью излечиться от шизофрении. Из истории болезни она сотворила бестселлер.

В первую очередь в книге «Я никогда не обещала тебе сад из роз» автор борется с мифом о «сумасшедших» – отверженных якобы в силу естественных причин. Но также выступает она и против романтизации безумия, восприятия болезни как высшей свободы духа – эта мысль достигла апогея в 60-е годы ХХ века. В послесловии Гринберг отмечает, что писала свою книгу в противовес роману Кена Кизи «Пролетая над гнездом кукушки».

Главная героиня романа «Я никогда не обещала тебе сад из роз» – 16-летняя Дебора Блау, которую после попытки самоубийства родители наконец-то решили положить в психиатрическую клинику. На самом деле, попытка покончить с жизнью была лишь безмолвным криком о помощи: девочка давно погружалась в пучину мучительного бреда. Но родители, а в особенности содержащий всю семью дед-богач, не хотели замечать болезнь – это нарушило бы видимость благопристойности.

Как всегда, корни психических отклонений следует искать в истории семьи и в прошлом пациента. Мать Деборы так рассказывала о своём отце: «Папа был выходцем из Латвии. Он страдал косолапостью. Почему-то эти два факта описывали его более полно, чем имя и род занятий. В Америку он приехал молодым парнем без гроша в кармане: иностранец, да еще колченогий, он атаковал свою новую жизнь, как врага. В ярости он прошел обучение, в ярости занялся бизнесом, прогорел, но смог подняться и разбогатеть. Купил великолепный особняк в историческом районе, где царили родовитость и фамильные состояния. У его соседей было все, чем он восхищался; а они, в свою очередь, презирали его за веру, акцент и образ жизни. Существование его жены и детей сделалось невыносимым, а он знай осыпал всех подряд – и соседей, и жену с детьми – грубой бранью из своего убогого прошлого. Окончательная победа, как он понимал, ему не светила, но маячила перед его отпрысками, которые получили образование, пообтесались и говорили без акцента. Чтобы вытеснить латышские и еврейские ругательства, усвоенные детьми у него на коленях, он нанял для них учителя жеманного французского».

В итоге Дебора – белокурый ребёнок, «настоящая американка», в наибольшей степени становится заложницей дедовских амбиций. Для неё предназначено всё самое лучшее: школа, частные уроки, наконец – престижнейший летний лагерь. То, что в лагере царил махровый антисемитизм, а Дебора была единственной в нём еврейкой, родители замечать не желали. Лагерь пришелся на Вторую мировую войну, в которую Америка еще не вступила: сочувствующих Гитлеру находится немало. Именно с той поездки – Деборе тогда было девять лет – и начали проступать явные следы психической болезни, на которые родители долгое время закрывали глаза.

Впрочем, душевный надлом произошел даже ещё чуть раньше. Совсем маленькой Дебора перенесла урологическую операцию из-за рака. Физический недуг чудом удалось излечить, но девочка была искалечена ложью врачей и жестокостью медицинской этики ХХ века, не признающей реальность физических страданий. Ребёнку говорят, что не будет больно, но затем бывает и больно, и страшно. В итоге даже не боль, а именно ложь калечит юную душу.

«Они меня ни разу не пожалели, никто. Ни когда так грубо залезали мне внутрь, ни когда мне было так больно и стыдно, ни когда так долго и тупо врали, будто в насмешку. Они ни разу не попросили прощения, и я их не прощаю. Они не избавили меня от опухоли. Она все там же, разъедает меня изнутри. Только теперь ее не видно». Доктор Фрид, прототипом которой была Фрида Фромм-Райхман – еврейка, бежавшая от Гитлера в США, оказывается первой, кто понимает Дебору и разделяет её гнев: «Какое издевательство – одна ложь за другой! Не хуже ли это убийства? Вот идиоты! Когда же они научатся говорить детям правду! Фу!»

«Я никогда не обещала тебе сада из роз» – девиз доктора Фрид: правда – вот то лекарство, которое предлагает она Деборе. Честное осознание, что ни лечение, ни последующая взрослая жизнь не будут лёгкими, помогает Деборе вырваться из мира её бреда – сначала пленительного, затем всё более и более жестокого.

Картина заболевания в книге Джоанн Гринберг дана изнутри и одновременно извне, глазами сначала больной девочки Деборы, а потом писательницы, давно оставившей болезнь позади. Мы видим удивительную логику шизофрении, искривлённую, но вместе с тем беспощадно ясную. Ощущаем, как одна реальность отступает шаг за шагом, а другая – обступает больного со всех сторон. Вот как видит мир своей юной пациентки доктор Фрид: «Тайный язык, внутри которого скрывается еще один; некий мир, заслоняющий собой незримый мир; и симптомы, скрывающие под собой еще более глубинные симптомы, для обращения к которым время еще не пришло; а под ними – неподвижное и еще более глубинное, обжигающее желание жить. Ей хотелось рассказать этой ошеломленной девушке, сидящей напротив, что ее болезнь, которой чураются и боятся окружающие, – это способ адаптации, что все до единого тайные миры, и языки, и коды, и искупительные жертвы – это ее способы выживания в этом мире анархии и террора».

Когда доктор Фрид признаёт, что Дебора действительно больна, для той это оказывается не трагедией, а огромным облегчением, первым шагом на пути к здоровью. Лицемерие же близких, списывающих всё на артистическую натуру и художественный талант Деборы, всё только усугубляло. «Все эти годы, все эти долгие годы я знала, что нездорова, но ведь до вас ни одна живая душа не желала этого признавать», – жалуется Дебора, и доктор Фрид замечает, что «душевнобольные пациенты не выносят обмана». А когда на место лжи приходит правда, болезнь души уходит, но это долгий и непростой путь.

Джоанн Гринберг. Я никогда не обещала тебе сад из роз. Перевод с английского Елены Петровой. М., Азбука, 2017