Рисунки на манной каше

Я ничего не знаю о воспитании детей. Вырастив сыновей, пройдя через бессонные ночи, болезни, проблемы роста и взросления, через бесконечную тревогу за них, рано уехавших из родительского дома, я все-таки ничего не знаю о воспитании. Прочитав массу педагогической литературы еще задолго до рождения старшего сына, запасаясь новейшими изданиями уже после появления на свет моих мальчиков, листая по ночам книжки в поисках ответов на множество острых вопросов, я все же не усвоила ничего.

«Ох уж эти еврейские мамы...» — удивлялись знакомые, попав к нам на обед и увидев, как в три тарелки разливается три первых блюда из трех кастрюль. Что поделаешь? У моих мужчин были разные вкусы. Наверное, все, что я делала, не укладывалось ни в какие педагогические рамки. Писала записки учителям с рассказами о плохом самочувствии детей, когда им просто очень не хотелось идти в школу. Это потом, уже по прошествии многих лет, узнала, что записки мои использовались неоднократно. Только даты на них менялись. Прочитав очередную главу о том, как нужно приучать детей к порядку, и как перед сном они должны аккуратно сложить игрушки и приготовить все для школы, я, уложив детей спать, собирала разбросанные детали конструктора и раскладывала по портфелям тетрадки с недоученными уроками.
— Мама, какую тему ты выберешь для моего сочинения?
Пытаюсь возмутиться:
— Будем писать вместе.
— Вместе, вместе. Только его сдать нужно было неделю назад. А у меня еще много уроков.

«Ты хотела воспитать Личность?» — спрашивал муж, показывая мне вырванные из дневника страницы. Я хотела воспитать Личность. Мне не нравились дневники с вырванными страницами. Я покупала новые, чистые. «Ты губишь детей», — вздыхали мои подруги. Я отвечала, что любовью погубить нельзя и выкладывала из ягод рисунки на молочной каше. В этом случае была надежда, что они хоть по ложке съедят.

Мальчики росли. Я искала выход из их проблем. Снова читала научные труды и вновь делала все наоборот — так, как подсказывало сердце. Они должны быть лучшими, они должны быть самыми... Откуда это? Из моего детства...

Прибежала из школы со слезами:
— Бабушка, меня еврейкой назвали! Что это такое?
Бабушка подводит меня к зеркалу:
— Посмотри на себя. У кого-нибудь еще в классе есть такая коса?
Я перекидываю через плечо косу с пышным бантом. Нет, такой не было ни у кого из наших девочек.
— А ресницы? Посмотри на свои ресницы.
Смахиваю слезы и внимательно разглядываю себя в зеркале. Ресницы были длинные-длинные.
— И учишься ты отлично. А много у вас в классе отличников?
Отличников было мало.
— Так вот, знай, что евреи — это умные и красивые люди. А еще они верят в Б-га.
— Б-га нет, бабушка. Меня только что похвалили за то, что наша семья никогда в церковь не ходит.
— Видишь, какие мы все молодцы. Старайся быть лучшей, и Он тебе поможет.
— Кто Он? Ты опять о Б-ге? Его же нет, понимаешь, нет!
— Нет, так нет. Пирожки будешь?

Из духовки пахло невообразимо вкусно. Этот запах слышу и теперь. Когда захлестывает тоска, стараюсь закрыть глаза и вдохнуть. Вдохнуть тот далекий аромат детства. И становится легче. Это она, бабушка, испытав все ужасы эвакуационного голода, проводив на фронт моего семнадцатилетнего папу, провезя под плевками местного населения через весь Самарканд тело деда на еврейское кладбище и отдав за похороны последний кусок хлеба, свято верила, что у детей не может быть плохого настроения. А тех, кто хнычет, просто невкусно кормят.

Я плохо усвоила бабушкины уроки. Пирожки, как у нее, не получаются. Да и сил душевных поменьше. Как жить этой новой жизнью, когда давно нет под ногами игрушек и деталей конструктора, когда в детской пусто и царит такой ненужный мне порядок? Где найти укромный уголок в квартире, вдруг ставшей просторной и чужой? Как смириться с этой, не моей жизнью?

«Жизнь не закончилась, — говорю я себе. — Это просто другая жизнь. Другая...»

«Ты портишь внука», — опять ворчат подруги. А я рисую вареньем смешные мордочки на манной каше, складываю его разбросанные машинки и рассказываю, что он — самый лучший, самый умный, самый красивый.

Самый... Я, наверное, до сих пор ничего не знаю о воспитании детей.