Ощущение янтаря

Её обвиняли в ненависти к женщинам, так как прототипом большинства героинь была её холодная, отвергающая мать. Её упрекали в антисемитизме, так как книги были полны отвращения к еврейской буржуазной среде, из которой она вышла. Всю жизнь Ирен Немировски писала о пришедшихся на её век исторических событиях, но неминуемо соскальзывала с них в травмы собственного детства. Она погибла в Освенциме, когда обожаемая Франция выдала её как «лицо еврейского происхождения без гражданства».

Маленький сонный городок, где, кажется, ничего не происходит. Дети играют в наполеоновские войны, а для взрослых единственное развлечение – любовные интрижки, сплетни о них да мечты о далёком сияющем Париже.

«Ах, Париж... – мечтала она, закрывая глаза. – Обедать за стойкой кафе для шоферов и кучеров, если придется, спать на жесткой банкетке вагона третьего класса, лишь бы быть одной, быть свободной!» А здесь из каждого окна женщины таращились на ее парижские платья, нарумяненное лицо, на идущего рядом с ней мужчину. У каждой из них был любовник, который играл в карты с мужем, а дети называли его «дядя».

Кажется, перед нами окарикатуренный, доведённый до гротеска мир «Мадам Бовари» и новелл Мопассана. Но нет, время действия – несколько позднее, перед Первой мировой войной. Да и место действия совсем другое. Перед нами вовсе не Франция, а еврейское местечко на Украине.

Но маленькая Элен Кароль, героиня романа Ирен Немировски «Вино одиночества», во многом автобиографического, видит свой мир именно так – очень французским, застывшим во времени и совершенно безрадостным. Это её окруженная поклонниками мама, красавица Белла, грезит о Париже, а свою восьмилетнюю дочь едва замечает. Отец любит девочку, но в самом начале романа на два года уезжает управлять прииском в Сибирь, а по возвращении ему тоже не до дочери – слишком затягивают биржевые махинации и азартные игры. Однажды в Ницце он даже на несколько часов забывает Элен у ворот казино. Единственной родной душой оказывается французская гувернантка мадемуазель Роз. Причём это маленькой Элен она видится идеальной, а читателю понятно, что перед нами, безусловно, любящая женщина, но сама травмированная жизнью, несчастная, а оттого сухая и несколько отстранённая по отношению к воспитаннице.

Семья живёт в обстановке вне времени, вокруг героев сгущается особая атмосфера застывшего янтаря, которую неспособен всколыхнуть ход истории. Сами они вполне перемещаются согласно этому ходу: во время войны – в Петербург, в революцию – в Париж через Финляндию, но вот воздух вокруг них остаётся прежним – плотным, тяжёлым, удушающе-буржуазным. Отчасти этому способствует финансовый гений Бориса Кароля, который хранит семью от лишений, наоборот, они богатеют ещё больше.

Мотивы биржевой игры и больших денег заставляют вспомнить роман Эмиля Золя «Добыча»: революционный Петербург здесь напоминает Париж, бьющийся в финансовой лихорадке. Даже образный ряд, метафоры Ирен Немировски здесь оказываются ещё ближе к стилистике французского натурализма, чем обычно.

«Они скупали необработанные меха, невыделанные и нераскроенные, а только перевязанные бечевкой, какими их купили у торговцев на базарах в далекой Азии. Они расхватывали шкурки горностая и соболя, похожие на мертвых крыс партии шиншилл, бижутерию, колье, старинные браслеты на развес, огромные мутные изумруды, покупали не глядя, теряя рассудок от спешки и жадности. Покупали золото литыми и чеканными слитками, но самое главное – акции, пакеты, пачки, кучи ценных бумаг, предоставляющих права на банки, танкеры, нефтепроводы, еще не добытые алмазы... От этих бумаг ломились шкафы, их засовывали под драпировку стен, в матрасы, прятали в комнатах для прислуги, в комнате для занятий, с приходом весны – в печках; эти пакеты бумаг зашивали в кресла, и приходящие к Каролям мужчины поочередно сидели на них, согревая их своим теплом, словно надеясь высидеть золотые яйца».

С этого момента и сюжет романа начинает апеллировать к «Добыче». Любовником Беллы становится её племянник Макс (в романе Золя жену биржевого маклера-миллионера соблазняет её пасынок Максим). Однако главной героиней всё-таки остаётся Элен. Вся оставшаяся часть романа посвящена её взрослению. Девочка, потом – девушка, мечтает отомстить матери за лишённое любви детство и шаг за шагом влюбляет Макса в себя. Но в момент, казалось бы, своего торжества она понимает, что это не месть, а всего лишь попытка вернуть маму: пусть она отвернётся от ненавистного Макса, пусть увидит свою одинокую, тоскующую девочку.

«Она стара. Теперь ей придется довольствоваться мужем и ребенком. Может, однажды у меня появится мать, как у других».

Этот момент – кульминация романа. Становится понятно, что его атмосфера – вне духа времени, вне истории – прежде казавшаяся неправдоподобной, такова именно потому, что для ребёнка, лишённого материнской любви, его несчастье безгранично, и вселенские катаклизмы теряются на этом фоне.

Жизненная и литературная судьба Ирен Немировски во многом была парадоксальна. Урождённая Ирина Львовна Немировская, бежавшая в Париж от революции, предпочитала писать по-французски, в то время как прочие эмигранты стремились сохранить родной язык, и её тексты, в отличие от, например, романов стилистически особенно близкого ей Гайто Газданова, полны не ностальгией, а франкофилией. Её самый известный роман «Французская сюита», найденный и опубликованный только в 2004 году, был награждён премией Ренодо, которая предназначается только здравствующим авторам, а умерла Ирен Немировски в 1942-м. Женщину – обвиняли в мизогинии, так как прототипом большинства героинь Ирен Немировски была её холодная, отвергающая мать. Еврейку – упрекали в антисемитизме, хотя двигала ею нелюбовь не к евреям, а исключительно к еврейской буржуазной среде, из которой она вышла. Всю жизнь Ирен Немировски писала о пришедшихся на её век исторических событиях, но неминуемо соскальзывала с них в травмы собственного детства. Гибель писательницы в Освенциме, когда обожаемая Франция выдала её как «лицо еврейского происхождения без гражданства», ещё раз доказала, что уйти от истории в янтарное ощущение безвременья невозможно.