Общество
Еврейский волкодав
Сумерки приносили Одессе налёты, убийства и ограбления...
Канторское искусство
14.04.2001
Вместо предисловия.
Что побудило автора пиcать о канторах — еврейских духовных певцах? Может быть, национализм, влекущий еврея к иудаике? Нет. Автор принадлежит к тому поколению российской еврейской интеллигенции, которое не знает ни идиша, ни иврита, для которого родным языком является русский и родной культурой — русская. Тогда, может быть, дело в религиозности автора? Отнюдь. Автор, врач, профессор-физиолог, академик Российской Академии медико-технических наук, как и подавляющее большинство ученых естествоиспытателей России, принадлежит к типу людей, не имеющих никакого религиозного опыта.
Автор пришел к данной теме не от иудаики и не от религии, а от своего увлечения музыкой, особенно вокальной.
С юношеских лет собирая записи многих выдающихся певцов, естественно было рано или поздно столкнуться с таким интересным явлением, как вокальное искусство канторов. Со мной это случилось рано, ибо мой дядя старый одессит Лев Яковлевич Койфман в начале века слушал знаменитых исполнителей еврейской духовной музыки — Сироту, Квартина и других. Он натолкнул меня на целенаправленный поиск и этих записей. Когда первая пластинка Сироты попала в мою коллекцию, вся семья была поражена красотой этого голоса — и канторский раздел фонотеки стал энергично пополняться. Сегодня, наряду с записями Шаляпина, Собинова, Карузо, Титта Руффо и других знаменитых оперных певцов в ней содержатся сотни записей выдающихся канторов. В ходе демонстрации этих вокальных шедевров друзьям сформировался цикл лекций-концертов о канторском искусстве. На основании этих материалов и написано настоящее исследование.
Может возникнуть вопрос: почему о канторском вокальном искусстве, т. е. о музыке, говорит и пишет медик, а не искусствовед? Когда же мне довелось выступать с лекцией-концертом по данной тематике перед русскоязычной публикой в Израиле, возникало не менее законное недоумение: отчего по вопросам канторского пения израильтян просвещает россиянин? Однако прием, оказанный лекциям-концертам о канторском искусстве, явился свидетельством того, что полувековой стаж любителя-меломана позволяет ему излагать тему на достаточно профессиональном уровне. Иными словами, если потребителя музыки иногда шутя называют "музыкоедом", то длительное любительство может превратить его в музыковеда. Даже в области высоких образцов творчества то, что сейчас называют хобби, нередко приводит к созданию произведений, украшающих мировую культуру. Вспомним, например, Александра Порфирьевича Бородина, известного русского ученого-химика, "хобби" которого являлось сочинение музыки. Да и весь знаменитый балакиревский кружок, "Могучая кучка", состоял фактически из композиторов-любителей. Не случайно Н. А. Римский-Корсаков не решился публиковать свой учебник гармонии, не показав его предварительно профессионалу П. И. Чайковскому.
После выступления с лекцией-концертом в Москве перед слушателями школы канторов не кто иной, как руководитель школы, директор Еврейского центра искусств В. Б. Плис, музыкант с двойным специальным образованием, подал автору идею написать о канторском искусстве. За эту идею и совет я весьма признателен Владимиру Борисовичу, ибо только поддержка специалиста убедила меня приступить к этой работе. Глубоко признателен я и человеку, которого, увы, с нами уже нет, — известному физику А. К. Кикоину, знатоку иврита и литургии еврейских Б-гослужений. Благодаря его комментариям я смог быстрее и глубже познакомиться и теперь могу познакомить читателей с содержанием исполняемых канторами произведений.
Искусство канторов и музыкальная культура.
Музыкальное сопровождение занимает важное место при отправлении Б-гослужений представителями самых разных конфессий. Религиозная традиция иудаики включает, помимо пения молитв и псалмов самими верующими, специальный раздел — сольное исполнение литургии духовным певцом, кантором. На иврите такой певец называется "хазан", на идише — "хазн". В европейских странах за этим певцом укоренилось название "кантор" (от лат. cantor — певец).
Вокальное искусство знаменитых канторов — исполнителей литургии еврейских Б-гослужений несомненно относится к шедеврам музыкального наследия прошлого.
В XX веке, особенно в первой его половине, в странах Восточной Европы блистало целое созвездие замечательных вокалистов-канторов, с искусством которых сталкивался обычно лишь ограниченный круг слушателей — посетителей еврейских религиозных служб. Иногда, довольно редко, канторы выступали и со светским репертуаром.
В начале века с появлением граммофонной записи стало возможным увековечить голоса знаменитых канторов Г. Сироты, С. Квартина, И. Розенблата и других, что позволяет познакомить с ними современных слушателей.
Насколько выдающимся вокалистом был, например, Гершон Сирота, можно судить по тому, что Энрико Карузо, посетив его выступление, сказал ему: "Если бы вы пели на оперной сцене, вы были бы нам очень серьезным конкурентом". В самом деле, Сироту, обладателя драматического тенора удивительной силы и красоты, называли "еврейским Карузо". Император Николай II неоднократно приглашал его в Петербург для выступлений перед своей семьей.
В третьем десятилетии века в Америке и Европе было немало прекрасных теноров, и все-таки для пения за кадром в первом звуковом фильме "Певец джаза" (1927) был избран кантор Иосиф Розенблат.
Выдающихся канторов характеризовали редкостной красоты голоса и совершенно виртуозное владение этим даром природы. Владение ими своими вокальными данными является во многом непревзойденным до настоящего времени.
Поскольку с шедеврами канторского вокала мало знакома даже еврейская общественность, не говоря уже о других любителях музыки в России, автор предлагаемого вниманию читателей очерка поставил перед собой задачу восполнить этот пробел. Задача эта, как видно из сказанного выше, имеет двойную направленность.
С одной стороны, важно пропагандировать канторское искусство среди еврейской общественности, в частности и в особенности среди учащейся молодежи, ибо канторы — это не только замечательные певцы, но и носители квинтэссенции еврейской национальной музыкальной культуры.
Из еврейской среды, как известно, вышло много выдающихся музыкантов. Вспомним знаменитых композиторов в разных странах: в России это Антон Рубинштейн и знаменитые советские композиторы-песенники Исаак Дунаевский, Матвей Блантер, Дмитрий и Даниил Покрасс и многие другие, в Германии — Феликс Мендельсон-Бартольди, в Австрии — Имре Кальман, во Франции — Фроманталь Галеви, Джакомо Мейербер, в Соединенных Штатах Америки — Джордж Гершвин и т. д. Однако это были не еврейские музыканты, а представители мировой культуры и культуры тех стран, где жила еврейская диаспора, из которой они вышли. Не считаться с этим могли только немецкие фашисты, упорно считавшие Мендельсона прежде всего евреем. Гитлер, посетив захваченную им Австрию, узнал, что на крыше знаменитой венской оперы среди бюстов великих немецких композиторов установлен и бюст Мендельсона-Бартольди. Военный комендант Вены получил распоряжение фюрера немедленно сбросить бюст неарийского композитора с крыши театра. Комендант забрался на эту самую крышу, но, не будучи силен в иконографии и не зная в лицо Мендельсона, бросил на землю бюст с самым крючковатым носом. Это оказался Рихард Вагнер. Взбешенный фюрер отправил коменданта на Восточный фронт, где он и сложил свою непросвещенную голову.
Что побудило автора пиcать о канторах — еврейских духовных певцах? Может быть, национализм, влекущий еврея к иудаике? Нет. Автор принадлежит к тому поколению российской еврейской интеллигенции, которое не знает ни идиша, ни иврита, для которого родным языком является русский и родной культурой — русская. Тогда, может быть, дело в религиозности автора? Отнюдь. Автор, врач, профессор-физиолог, академик Российской Академии медико-технических наук, как и подавляющее большинство ученых естествоиспытателей России, принадлежит к типу людей, не имеющих никакого религиозного опыта.
Автор пришел к данной теме не от иудаики и не от религии, а от своего увлечения музыкой, особенно вокальной.
С юношеских лет собирая записи многих выдающихся певцов, естественно было рано или поздно столкнуться с таким интересным явлением, как вокальное искусство канторов. Со мной это случилось рано, ибо мой дядя старый одессит Лев Яковлевич Койфман в начале века слушал знаменитых исполнителей еврейской духовной музыки — Сироту, Квартина и других. Он натолкнул меня на целенаправленный поиск и этих записей. Когда первая пластинка Сироты попала в мою коллекцию, вся семья была поражена красотой этого голоса — и канторский раздел фонотеки стал энергично пополняться. Сегодня, наряду с записями Шаляпина, Собинова, Карузо, Титта Руффо и других знаменитых оперных певцов в ней содержатся сотни записей выдающихся канторов. В ходе демонстрации этих вокальных шедевров друзьям сформировался цикл лекций-концертов о канторском искусстве. На основании этих материалов и написано настоящее исследование.
Может возникнуть вопрос: почему о канторском вокальном искусстве, т. е. о музыке, говорит и пишет медик, а не искусствовед? Когда же мне довелось выступать с лекцией-концертом по данной тематике перед русскоязычной публикой в Израиле, возникало не менее законное недоумение: отчего по вопросам канторского пения израильтян просвещает россиянин? Однако прием, оказанный лекциям-концертам о канторском искусстве, явился свидетельством того, что полувековой стаж любителя-меломана позволяет ему излагать тему на достаточно профессиональном уровне. Иными словами, если потребителя музыки иногда шутя называют "музыкоедом", то длительное любительство может превратить его в музыковеда. Даже в области высоких образцов творчества то, что сейчас называют хобби, нередко приводит к созданию произведений, украшающих мировую культуру. Вспомним, например, Александра Порфирьевича Бородина, известного русского ученого-химика, "хобби" которого являлось сочинение музыки. Да и весь знаменитый балакиревский кружок, "Могучая кучка", состоял фактически из композиторов-любителей. Не случайно Н. А. Римский-Корсаков не решился публиковать свой учебник гармонии, не показав его предварительно профессионалу П. И. Чайковскому.
После выступления с лекцией-концертом в Москве перед слушателями школы канторов не кто иной, как руководитель школы, директор Еврейского центра искусств В. Б. Плис, музыкант с двойным специальным образованием, подал автору идею написать о канторском искусстве. За эту идею и совет я весьма признателен Владимиру Борисовичу, ибо только поддержка специалиста убедила меня приступить к этой работе. Глубоко признателен я и человеку, которого, увы, с нами уже нет, — известному физику А. К. Кикоину, знатоку иврита и литургии еврейских Б-гослужений. Благодаря его комментариям я смог быстрее и глубже познакомиться и теперь могу познакомить читателей с содержанием исполняемых канторами произведений.
Искусство канторов и музыкальная культура.
Музыкальное сопровождение занимает важное место при отправлении Б-гослужений представителями самых разных конфессий. Религиозная традиция иудаики включает, помимо пения молитв и псалмов самими верующими, специальный раздел — сольное исполнение литургии духовным певцом, кантором. На иврите такой певец называется "хазан", на идише — "хазн". В европейских странах за этим певцом укоренилось название "кантор" (от лат. cantor — певец).
Вокальное искусство знаменитых канторов — исполнителей литургии еврейских Б-гослужений несомненно относится к шедеврам музыкального наследия прошлого.
В XX веке, особенно в первой его половине, в странах Восточной Европы блистало целое созвездие замечательных вокалистов-канторов, с искусством которых сталкивался обычно лишь ограниченный круг слушателей — посетителей еврейских религиозных служб. Иногда, довольно редко, канторы выступали и со светским репертуаром.
В начале века с появлением граммофонной записи стало возможным увековечить голоса знаменитых канторов Г. Сироты, С. Квартина, И. Розенблата и других, что позволяет познакомить с ними современных слушателей.
Насколько выдающимся вокалистом был, например, Гершон Сирота, можно судить по тому, что Энрико Карузо, посетив его выступление, сказал ему: "Если бы вы пели на оперной сцене, вы были бы нам очень серьезным конкурентом". В самом деле, Сироту, обладателя драматического тенора удивительной силы и красоты, называли "еврейским Карузо". Император Николай II неоднократно приглашал его в Петербург для выступлений перед своей семьей.
В третьем десятилетии века в Америке и Европе было немало прекрасных теноров, и все-таки для пения за кадром в первом звуковом фильме "Певец джаза" (1927) был избран кантор Иосиф Розенблат.
Выдающихся канторов характеризовали редкостной красоты голоса и совершенно виртуозное владение этим даром природы. Владение ими своими вокальными данными является во многом непревзойденным до настоящего времени.
Поскольку с шедеврами канторского вокала мало знакома даже еврейская общественность, не говоря уже о других любителях музыки в России, автор предлагаемого вниманию читателей очерка поставил перед собой задачу восполнить этот пробел. Задача эта, как видно из сказанного выше, имеет двойную направленность.
С одной стороны, важно пропагандировать канторское искусство среди еврейской общественности, в частности и в особенности среди учащейся молодежи, ибо канторы — это не только замечательные певцы, но и носители квинтэссенции еврейской национальной музыкальной культуры.
Из еврейской среды, как известно, вышло много выдающихся музыкантов. Вспомним знаменитых композиторов в разных странах: в России это Антон Рубинштейн и знаменитые советские композиторы-песенники Исаак Дунаевский, Матвей Блантер, Дмитрий и Даниил Покрасс и многие другие, в Германии — Феликс Мендельсон-Бартольди, в Австрии — Имре Кальман, во Франции — Фроманталь Галеви, Джакомо Мейербер, в Соединенных Штатах Америки — Джордж Гершвин и т. д. Однако это были не еврейские музыканты, а представители мировой культуры и культуры тех стран, где жила еврейская диаспора, из которой они вышли. Не считаться с этим могли только немецкие фашисты, упорно считавшие Мендельсона прежде всего евреем. Гитлер, посетив захваченную им Австрию, узнал, что на крыше знаменитой венской оперы среди бюстов великих немецких композиторов установлен и бюст Мендельсона-Бартольди. Военный комендант Вены получил распоряжение фюрера немедленно сбросить бюст неарийского композитора с крыши театра. Комендант забрался на эту самую крышу, но, не будучи силен в иконографии и не зная в лицо Мендельсона, бросил на землю бюст с самым крючковатым носом. Это оказался Рихард Вагнер. Взбешенный фюрер отправил коменданта на Восточный фронт, где он и сложил свою непросвещенную голову.
