Ушли в отказ

Пока репатрианты из Франции, США и Австралии устраивают акции протеста, добиваясь права служить, выходцы из стран бывшего СССР в израильскую армию не рвутся. Как изменилось отношение к службе в израильской армии и насколько серьезно может испортить жизнь «21-й профиль», в материале Jewish.ru.

В начале осени 27-летний репатриант из Австралии Филипе Родригес наконец-то пошел служить в ЦАХАЛ. Добивался он этого долго и отчаянно: подключал адвокатов, раввинов, устраивал с другими страждущими попасть в армию репатриантами из Франции и США акции протеста. Загвоздка была в том, что Родригес не проходил по возрасту: репатрианты, прибывшие в страну после 26 лет, освобождены от призыва, как и те, кто состоит в браке или ожидает рождения ребёнка, а также студенты религиозных школ и других высших и средне-специальных учебных заведений.

Мотивы Родригеса понятны. Люди, которые служили в израильской армии, в большинстве своём говорят об этом если не с придыханием, то уж во всяком случае со значением – это большая честь. Ну, и стоит сказать, большое подспорье в жизни. Отслужившим армия здорово помогает – начиная от денежных выплат на образование и необходимые нужды, заканчивая помощью в трудоустройстве, правда, только на государственную службу. Для молодых репатриантов это к тому же и способ влиться в жизнь страны. Это и язык, и культура, и новые связи, наличие которых немаловажно для успешной жизни в Израиле. Те, у кого мама нееврейка, могут пройти гиюр, здесь вся процедура обучения и прохождения тесно вплетена в быт, и многим именно этот способ посвящения в духовную жизнь Израиля кажется наиболее адекватным.

Вот почему те, кто получил официальную повестку о призыве, от армии откосить не пытаются. Впрочем, сделать это в Израиле сложно, помогает только «21-й профиль», подтверждающий полную непригодность к любого рода службе. А этот «21-й профиль», как показывает практика, может здорово усложнить вашу дальнейшую жизнь в стране. «Я приехал в Израиль из Москвы тогда буквально на месяц – отдохнуть перед первым курсом меда, в который только что поступил. Кто же знал, что мне как гражданину тут же в этот месяц придет повестка в армию», – рассказал москвич Евгений Лаунц, имеющий ныне двойное гражданство. Он не придал значения повестке и уехал обратно в Россию учиться на врача. А по окончании университета снова отправился в Израиль уже дипломированным специалистом в расчёте на хорошую карьеру: «Сомнений в том, что меня примут с распростертыми объятиями, не было никаких. И действительно приняли. Прямо в аэропорту. И сразу в тюрьму как дезертира. Сказать, что я не был готов, – это не сказать ничего. Подключил всех знакомых. По их словам, выход на тот момент был один – “21-й профиль”, с которым в армию не берут. Ну, вылепили мне его совместными усилиями. А дальше – все, карьерная смерть. Ни в одну клинику меня даже медбратом не брали – прямо не говорили, что вот это из-за “21-го профиля”, но все и так было понятно. Помыкался я и обратно в Москву уехал. Так здесь и остался. Жалел ли я? Безумно. В Израиль теперь только наездами, может, хоть под старость удастся перебраться. Вот коплю».

Однако даже многие из тех, кто по тем или иным причинам не получает официальной повестки о призыве, оспаривают отказ либо подают заявку на службу в армии добровольцами. «Вот мне пришлось, да, писать просьбу, чтобы меня взяли – для призыва я была старой, приехала в Израиль накануне своего 22-летия», – рассказывает Лена Фридрих, все-таки добившаяся службы в армии добровольцем через семь месяцев после репатриации. Служба в армии, по её словам, необходима, «чтобы стать израильтянкой»: «Я приехала в страну одна, у меня нет ни родственников, ни друзей. Мне было важно узнать, как тут всё устроено. И мне хотелось понять, кем я хочу быть, когда стану “взрослой”».

Лена из тех израильских новобранцев, которым дают статус «солдат-одиночка» – это значит, что её родители живут в другой стране и не могут ей помогать. Статус обладает рядом преимуществ: в зависимости от места службы солдаты-одиночки получают двойную зарплату, им оказывают помощь в оплате жилья или предоставляют на выбор место проживания – общежитие для одиноких солдат, квартиры или комнаты в киббуце рядом с военной базой. «Что ещё хорошо в статусе солдата-одиночки, – говорит Лена, – так это то, что накануне дембеля он проходит некий гайд по жизнеустройству после армии: как прикрепиться к больничной кассе, подготовиться к интервью для приёма на работу, его тестируют, чтобы лучше понять профессиональные способности и наклонности. В обычной жизни за такие услуги мне пришлось бы заплатить почти тысячу шекелей, а тут – бесплатно».

Однако статистика последних лет показывает, что большинство прошений о службе в боевых или волонтерских отрядах Армии обороны Израиля исходит от репатриантов из Франции и США – они составляют 70% от общего числа добровольцев. Репатриантов же из стран бывшего СССР в этой категории с каждым годом все меньше. Например, за прошедшие месяцы этого года, согласно статистике социального отдела Минобороны Израиля, добровольно служить в армии изъявили желание только два репатрианта из России и один из Украины. Так было не всегда.

«У меня куча русскоязычных знакомых, которым, чтобы попасть в армию, пришлось пообивать пороги чиновников. Однако все эти случаи – десятилетней, а то и двадцатилетней давности. Я и сам в конце 90-х в армию рвался – не спорю, что в том числе и потому, что это были деньги и шанс социализироваться в новой стране, – рассказал Олег Новиков, который уже несколько лет, как эмигрировал в Америку. – Мне отказывали сначала то потому, что женился, то потому, что ребенка с женой ждали. Пригласили уже тогда, когда забыл об этом, на “шлав бэт” – это когда ты проходишь курс молодого бойца и обучаешься какой-нибудь армейской специальности за 60 дней. С тех пор каждый год я отдавал армии по месяцу, а порой и больше. И знаете, это было прекрасно. Меня это всегда поддерживало, я прямо как в отпуск отправлялся – откладывал все свои дела и вперед. Не понимаю, почему все больше моих друзей и их детей при переезде в Израиль себе в этом удовольствии отказывают».

«Меня при переезде в Израиль факт, что в армии служить не нужно, скорее успокоил, – Ольга Каминская репатриировалась вместе со своим мужем в Израиль несколько лет назад. – Мне было уже 26 лет, и я была замужем. Хотя подавала я документы на репатриацию как раз с мыслью, что если позовут, то почему бы и нет, этакая проверка на физическую и моральную устойчивость. Но чтобы специально проситься – это нет, наверное. И муж мой тоже, хоть и вроде расстроился даже, что не позвали служить, но идеей добиться призыва не загорался. У нас свой маленький бизнес, уйма дел. Даже чтобы на курсы молодого бойца сходить – и то нужно было бы весь график перекраивать и подстраивать. Надеюсь, что мы приносим не меньшую пользу стране своими идеями и налогами».

Возможно, в этом и заключается причина немногочисленности русскоязычных репатриантов в рядах добровольцев Армии обороны Израиля. Они перестали видеть в армии макет идеального социального лифта. Язык учат не торопясь, долгое время вполне обходясь и знанием других иностранных языков – и для общения, и для поиска работы, и для ведения собственного бизнеса. «Израильскую армию я уважаю, и если бы призвали – обязательно пошел бы, – говорит 30-летний программист Илья Весенский, три месяца назад репатриировавшийся в Израиль. – Но зачем тратить время на уговоры? Я лучше его потрачу на поиск работы после ульпана. Здесь армия уже теперь не нужна. В стране сотни частных компаний, которые уже не обращают внимания на такую деталь твоей биографии, как служба в ЦАХАЛе. Да, друг моего отца, живущий здесь порядка 30 лет, перед моим переездом долго меня стращал, что без армии никуда. Но все-таки это в прошлом. Для государственных организаций, для карьеры в политике отметка о службе, желательно в каких-нибудь элитных боевых войсках, конечно, еще нужна. Но для IT – уже точно нет. Я абсолютно уверен, что у меня и без армии появятся и друзья, и работа, и деньги. Но, повторяю, если нужно будет – конечно, отслужу. Но это будет просто чистая любовь к стране, безо всяких ожиданий что-то от этого получить».