Скарлетт Йоханссон и предки

Недавно Скарлетт Йоханссон впервые узнала, что родственники ее матери погибли в Варшавском гетто. Как складывалась в Польше судьба еврейских предков актрисы, чем пожертвовала для нее бабушка и какую роль в спасении ее деда сыграли бананы – в обзоре Jewish.ru.

Не зная о происхождении Скарлетт Йоханссон, сложно догадаться, что предками этой голубоглазой блондинки были евреи. Хотя сама актриса говорит, что ежегодно отмечает Хануку и помнит о еврейских корнях, о жизни маминых родственников ей всегда было известно крайне мало. Однако совсем недавно в эфире популярного в Америке шоу «Найти ваши корни» актриса узнала о судьбе своего деда Майера и его брата Моше, которые во время Второй мировой войны оказались по разные стороны океана. Узнала – и не смогла сдержать эмоций.

Актриса Скарлетт Йоханссон родилась 22 ноября 1984 года в семье датчанина Карстена Йоханссона и дочери еврейских иммигрантов Мелани Слоун. В детстве она часто бывала в Дании и ассоциировала себя с «принцессой викингов» – так будущую актрису называл ее отец. Но со временем самоощущение Скарлетт сильно изменилось. «Сейчас я чувствую себя одновременно и американкой, и скандинавкой, и еврейкой, – рассказывает звезда. – Мне близка и культура Дании, и еврейские традиции, я отмечаю Рождество вместе с жителями Америки, но при этом праздную Хануку, как было принято в нашей семье».

О предках отца и его прошлом Скарлетт всегда знала довольно много, но история маминой семьи ей была известна лишь по немногочисленным рассказам бабушки. «Дороти и Майер Шламберг развелись, когда моя мама была ребенком, и деда я знала очень плохо, – объясняет актриса. – Он всегда был очень сдержанным – я думаю, это прошлое наложило на него такой отпечаток».

Жизнь Шламбергов действительно была очень непростой. Отец Майера, Соул Шламберг, родился в конце XIX века в небольшом городке Груец в Польше, на территории которой тогда жили 4/5 всех евреев мира. Численность населения в черте оседлости с 1800 по 1880 годы выросла в пять раз, и евреи, которым запрещалось покупать землю, выживали как могли. Именно поэтому в период с 1881 по 1914 годы из Восточной Европы выехали 2,5 миллиона евреев, и многие из них осели в США. Среди них был и Соул. Прадед актрисы отправился в Америку, когда ему не было еще и 25 – он добрался до Нью-Йорка на судне SS Nieuw Amsterdam 28 мая 1910 года, и в списке пассажиров значился под своим настоящим именем – Шлакне Шламберг. Молодой человек путешествовал один и почти без денег, а по прибытии поселился на Ладлоу-стрит в Нижнем Ист-Сайде, где торговал бананами в продовольственной лавке. Но какой бы незавидной ни была судьба Соула, жизнь его брата Моше, оставшегося в Груеце, была еще хуже.

До того как войска Гитлера напали на Польшу в сентябре 1939 года, Моше, пусть и с трудом, но содержал свою жену и десятерых детей, однако вскоре после начала войны их разлучили. К концу зимы 1942 года евреев в Груеце не осталось: часть из них были убиты, а остальных депортировали на север, в печально известное Варшавское гетто. Моше тогда было уже под 60 лет, а его младшей дочери, Злате, едва исполнилось 14.

Данные о нескольких членах семьи Шламберг удалось найти совсем недавно – одна из выживших дочерей Моше, Мирьям Марголис, получила их в мемориальном комплексе истории Холокоста. Согласно документам, Моше и две его несовершеннолетние дочери Злата и Мандил погибли в Варшавском гетто, а о судьбе жены и остальных детей можно только гадать. Читая эти строчки в эфире программы, Скарлетт не смогла сдержать слез. «Я обещала себе, что не буду плакать, но это очень сложно, – объясняет актриса. – В это же самое время Соул продавал бананы на Ладлоу-стрит, и в Америке было всё иначе, чем в Европе. Судьба братьев сложилась настолько по-разному… Эти документы заставляют чувствовать более прочную связь с той стороной моей семьи, меня самой».

Предки Дороти – бабушки Скарлетт по маминой линии – тоже были евреями, они жили в белорусском городе Несвиж. Дед Дороти, Барух Ходаш, работал сапожником, но получал крайне мало. Не желая повторять судьбу отца, его сын Ицхак решил эмигрировать. В то время евреи начали возвращаться на землю предков, в Палестину, но перспектива жить в окружении враждебно настроенных арабов не прельщала Ицхака, и они с женой решили попытать счастья в Америке.

Молодые поселились в Бруклине. Ицхак устроился работать на кожевенное производство, жена обустраивала быт, и совсем скоро у пары родился первый ребенок, Дороти, а затем еще двое малышей. Старшая дочь с детства проявляла невероятный артистизм, активно участвовала в школьной жизни и тянулась к знаниям. Несмотря на то, что в семье все общались только на идише, девочка быстро выучила английский, играя с друзьями, и вне дома разговаривала исключительно на нем.

Окончив школу, Дороти поступила в Хантерский колледж, но в конце концов ей пришлось бросить учебу: отец, который был единственным кормильцем в семье, слег с тяжелой болезнью и вскоре умер. Для матери эта ноша оказалась непосильной, и девушка решила помочь семье – устроилась на работу на сталелитейный завод своего дядьки. На плечи Дороти, которая еще в колледже посещала курсы по бизнесу, легли обязанности бухгалтера и секретаря, но несмотря на то, что должность была не из простых, она продолжала работать на этом месте вплоть до своего замужества.

«Бабушка не любит вспоминать те времена, когда она была в браке с дедом, – рассказывает Скарлетт. – Но я знаю, что когда моя мама была маленькой, бабушка решила доучиться». В середине 50-х Дороти действительно вернулась в Хантерский колледж, где начала изучать психологию и педагогику, и знания, полученные там, очень скоро пригодились ей. Когда их дочери Мелани было всего восемь лет, они с Майером развелись, и женщина пошла работать преподавателем – сначала в обычную школу, затем в школу для сложных детей.

В 60-е, когда Мелани была уже подростком, Дороти захотелось перемен, но она решила не мелочиться, переезжая из одного города в другой, а сразу поменять страну. Несмотря на риски, мать и дочь, у которых было минимум денег и максимум энтузиазма, уехали в Данию. Там они какое-то время жили и работали на ферме, а потом перебрались в Копенгаген, где Мелани встретила свою судьбу – Карстена Йоханссона, сына известного в Дании писателя Айнера Йоханссона. Буквально через полгода молодые переехали обратно в Нью-Йорк, а Дороти, которая полюбила северную страну всем сердцем, еще какое-то время оставалась там.

Дороти Слоун вернулась в Америку спустя несколько лет и стала помогать дочери с воспитанием детей – в 1976-м у Йоханссонов родился сын Эдриан, в 1980-м – дочь Ванесса, а в 1984 году на свет появились близнецы Скарлетт и Хантер. Одно время, когда Мелани была вынуждена работать в другой стране, Дороти заменяла детям мать и, как рассказывает Скарлетт, отлично справлялась с этой непростой задачкой. Актриса даже назвала в честь бабушки свою дочь, объясняя это тем, что во многом благодаря воспитанию и любви Дороти она стала тем, кем является сейчас. «Бабушка сформировала мою лучшую сторону, – объясняет Скарлетт. – Она всегда была очень сильной и ставила интересы семьи выше собственных, поэтому не имела возможности реализовать свой актерский талант. Думаю, она гордится тем, что я исполнила ее мечту».