Еврей сибирской выдержки

На улице Ленина в маленьком сибирском городке Мариинске пестрят таблички: «Дом раввина», «Дом купцов Хейфиц», «Училище Юдалевичей». Как все эти евреи оказались здесь, в 4000 верст от черты оседлости?!

Большинство евреев, попавших в Сибирь в XIX веке, сделали это не по доброй воле, а по приговору суда о ссылке. Но были и легальные способы переселения – для евреев с высшим образованием, медиков, некоторых категорий ремесленников, вышедших в отставку рекрутов, а также богатых купцов, бравших казенные подряды. А кто-то ехал, не имея права проживания, но зная, что вдали от столиц с полицией договориться проще и дешевле. Доходило до анекдотов. К одному еврейскому купцу как-то явился полицмейстер: вы, говорит, уже 40 лет нелегально в городе живете. Раньше этого факта почему-то никто не замечал.

В 1885 году томский губернатор отмечал: «Для большинства эта ссылка – простая смена места жительства за казенный счет, а для некоторых, как, например, для евреев, – это даже расширение района их деятельности». Сибирь большая, но евреи были по ней не рассеяны, а сильно сконцентрированы. На землях Алтайского округа, принадлежащих лично государю-императору, селиться им было запрещено. Был губернский город Томск, но там еврейское население росло с такой скоростью, что власти выбрали еще одно место – Мариинск, удобно расположенный на Сибирском почтовом тракте.

Город находился рядом с золотыми приисками, так что часть его населения была весьма платежеспособной. Это дало мощный импульс росту еврейской общины и развитию еврейской коммерции в городе. В 1864 году в Мариинске проживало 322 еврея, что составляло 7% от населения города. В 1897 году – 828 евреев, уже 10% городского населения. А в 1909 году евреем был каждый третий горожанин – всего 6195 человек.

Исай Аксельруд содержал ренсковый погреб, то есть торговал вином на вынос. Сын его прибавил к семейному бизнесу торговлю колониальными товарами. Торговцами мануфактурой были братья Шоул и Евсей Гуревичи, Рувим Ольховский и Ицхок Ельевич. Леонтий Прейсман держал книжный магазин и типографию. Братья Хейфицы торговали железными и москательными товарами, Моисей Стреншин – посудой. Роман Буткевич занялся золотодобычей. Прииски приносили ему до 120 тысяч рублей в год. В местном банке «чемпионами» по размеру вкладов были еврейские купцы – Абрамович и Ольховский, Гуревичи и Юдалевичи. Купец второй гильдии Хананий Манусович кроме хлеботорговли занимался высокими технологиями и открыл в городе немой синематограф «Фурор».

В городе действовало погребальное братство. На центральной улице была построена синагога. Действовало еврейское училище. В 1901 году еврейская община ходатайствовала о государственной награде для городского раввина Абрама Аксельруда и казначея общины Абрама Хатина. Просьбу поддержали городской голова и уездная жандармерия. И только глава уездной полиции выступил против, написав на прошении: «Купца Абрама Аксельруда по имеющимся у меня сведениям считаю не только не заслуживающим какой-либо награды, но и недостойным носить звание раввина». Против награждения Хатина полиция ничего не имела. Но губернские власти решили не награждать никого. Орденоносцем Аксельруд стал лишь в 1913 году. К 300-летию дома Романовых он получил серебряную медаль «За усердие».

О роли евреев в жизни города можно судить хотя бы по выборам, результаты которых были в итоге отменены. Тогда из 14 избранных гласных в местную думу пятеро оказались евреями, один – субботником. По закону среди гласных неправославных могло быть не более одной трети. Результаты не засчитали, хотя городской голова и пытался доказать вышестоящим властям, что просто на данном участке проживает слишком много евреев, а вот на других участках были избраны только православные.

Самыми богатыми еврейскими купцами города были Юдалевичи. Они торговали мануфактурой, галантереей, золотыми и серебряными вещами, готовым платьем и обувью, владели винокуренным заводом и мельницей. Основателем этой купеческой династии стал Абрам Юдалевич, вступивший в третью гильдию в 1857 году. После его смерти дело продолжили вдова и шестеро сыновей: Шлема, Исай, Моисей, Янкель, Иосиф и Александр. Двое из шестерых были женаты на русских. Это было обычным делом для Мариинска: в Сибири евреев было в два раза больше, чем евреек, «своих» жен на всех не хватало.

Юдалевичи владели серьезной недвижимостью в Мариинске, но жили в основном в селе Боготол Мариинского уезда – там был главный источник их благосостояния, винокуренный завод. Там же в селе к одному из двух собственных домов была пристроена семейная молельня. Юдалевичи пытались вкладывать деньги в золотодобычу, но не очень успешно. Зато именно эта семья первой организовала добычу угля в Кузбассе.

Самым богатым и знаменитым из Юдалевичей стал в итоге Исай. Как член податного присутствия распределял налоги среди жителей города. Как директор тюремного отделения – снабжал дровами, свечами и продовольствием мариинскую тюрьму, за что даже был награжден медалью «За усердие». Он также был почетным блюстителем, то есть ответственным за материальную часть мариинского приходского училища. Когда училищу понадобилось приобрести иконы святых Кирилла и Мефодия, эту задачу поручили именно ему. Вернулся Исай без икон, но с письмом от губернских властей – те негодовали: как можно поручать покупку икон еврею, как вообще еврей может быть блюстителем православного училища? Но в Мариинске решили, что если еврей оплачивает содержание училища, а в процесс обучения не вмешивается, то может. Перед смертью в 1905 году Исай завещал на его деньги открыть еврейское училище имени Юдалевичей – оно существовало в Мариинске вплоть до 1917 года.

Конфликты между русскими и евреями в Мариинске были крайне редки, но все же случались. Так, однажды в полицию поступила жалоба от Олимпиады Юдалевич: по дороге в синагогу та встретила крестьянку, которая стала оскорблять евреев, начав со слов: «Я иду глодать жидовские кости». С антисемитами пришлось столкнуться и местной жительнице Хае Баратынцевой. После того как ее сына побили соседские мальчишки, она пошла жаловаться их родителям, но услышала от них только оскорбления. Оба дела полицией были прекращены.

Серьезные конфликты возникали не в быту, а на деловой почве. Так, долгое время в городе была лишь одна аптека, принадлежавшая дворянину Станиславу Улановскому. Когда вдова купца Мозеса решила открыть вторую аптеку, Улановский пожаловался в полицию, что она торгует запрещенными товарами. На время разбирательства аптека Мозес была закрыта – до согласования с различными городскими инстанциями. Согласовать в итоге еврейской женщине ничего не удалось.

В ноябре 1905 года в Мариинске произошел солдатский бунт, который в советское время принято было называть «революционным выступлением». «Революционеры», долгое время не получавшие денег, собрались на базаре и начали громить и грабить лавки купцов – преимущественно евреев. Местной полиции не удалось остановить беспорядки. Успокоить бунтовщиков смогли православные священники: солдаты разошлись, но награбленное отдавать не стали. Позднее часть товаров все-таки удалось вернуть. По городу ходили слухи, что погромы еврейских лавок и магазинов организовал городской голова Иосиф Трифонович Савельев, желавший ослабить конкурентов-торговцев.

После вступления России в Первую мировую войну в городе прошла манифестация. Бок о бок в ней шли местный раввин с портретом государя и православные священники. После февральской революции в Мариинске прошли выборы в городскую думу – в них участвовали представители трех политических сил: социалисты – в основном эсэры, евреи и беспартийные. Но после октября 1917 года это стало неактуально.

Еврейская жизнь в сибирском городке стала затухать. Лавки были национализированы. Синагогу закрыли «по пожеланиям трудящихся», а здание использовалось сначала как спортклуб «Динамо», потом как почтамт. Сейчас это одно из немногих старинных зданий на центральной улице города, которое не приведено в порядок и нуждается в серьезной реставрации. Что касается знатного рода Юдалевичей, то одному из его представителей удалось добиться большого успеха при советской власти. Правда, не в торговой сфере. Марк Юдалевич стал писателем. Он дружил с Евгением Евтушенко, был знаком с Анной Ахматовой и Борисом Пастернаком. А что касается Мариинска, там о еврейском прошлом напоминают таблички с еврейскими фамилиями.