Нотр-Дам и евреи

В огне пожара собора Парижской Богоматери едва не погибла и частичка еврейской истории, а вместе с ней – и образ средневекового иудея.

«Быть может, исчезнет скоро с лица земли и сам собор» – эти слова Виктора Гюго из предисловия к роману «Собор Парижской Богоматери» едва не стали пророческими 15 апреля 2019 года, когда пожар охватил крышу Нотр-Дам де Пари – величайшего сооружения ранней готики, памятника, ставшего одним из символов Парижа и Франции. Огонь уничтожил дубовый шпиль собора, установленный при реставрации в XIX веке, разрушил две трети крыши. Однако башни и стены храма удалось спасти, а вместе с ними и связь христианского собора с еврейской историей.

В Средние века во Франции, как и в других европейских государствах, восприятие евреев было двойственным. С одной стороны, признавалось, что они являются прародителями христианской веры, с другой – подвергались гонениям и осуждениям как предатели Христа и враги истины. Эта амбивалентность отразилась в скульптурных образах, представленных на западном фасаде Нотр-Дама.

На правом и старейшем портале собора, созданном в конце XII – начале XIII века, изображена история родителей Девы Марии, Анны и Иоакима. Поскольку они были евреями, скульптор показал их такими, какими видел современных ему иудеев. На голове Иоакима заостренная шляпа – по решению Латеранского собора 1215 года евреи должны были носить особые головные уборы, позволяющие христианину сразу понять, с кем он имеет дело. То же самое касалось одежды – евреям следовало одеваться отличным от христиан образом, чтобы сохранять четкую границу между двумя религиозными группами. Благодаря порталу святой Анны можно судить, как примерно выглядели евреи Франции в Средние века – мы видим их в бесформенных длинных одеждах и в высоких заостренных шляпах.

Изображая свадьбу Анны и Иоакима, скульптор показал, какой могла быть средневековая парижская синагога. На плечи раввина, который проводит церемонию, накинут талит. Рядом с ним находится Ковчег Завета, виден свиток Торы. Над бимой, специальным столом для чтения Торы, горит «неугасимый светильник» Нер Тамид. С правой стороны от раввина два еврея о чем-то с увлечением спорят.

Рассуждая о портале святой Анны, французский историк архитектуры XIX века, специалист по средневековому зодчеству Даниэль Раме писал, что французские соборы, созданные в начале XIII века, такие как Нотр-Дам де Пари, не могут считаться полностью христианскими из-за присутствия в их декоре еврейской символики. Искусствоведу времен Виктора Гюго представлялось, что собор слишком «еврейский» в своих образах.

В том же XIX веке реставратор собора Виолле-ле-Дюк придумал украсить верхнюю часть здания изображениями гаргулий. С его подачи в архитектурном «тексте» собора Парижской Богоматери появилось еще одно изображение еврея. Среди монстров и химер, устремивших свои хищные взгляды на Париж, можно увидеть человека с длинной бородой, нахмуренным лбом, горбинкой на носу и в уже знакомой остроконечной шляпе. Это Вечный жид, легендарный персонаж, отвергнувший Христа и обреченный за это бродить по земле до Второго пришествия. Фигура странствующего еврея воплощает в себе уже не средневековое, а романтическое восприятие иудея в западной культуре – как изгнанника, чужака, постороннего.

Рядом с порталом святой Анны находятся скульптуры двух дам. Фигура левой надломлена – вокруг ее опущенной головы, закрывая глаза женщины, обернулась змея. Правой рукой она пытается удержать Скрижали Завета, в левой держит переломленное древко. Под ее ногами – растоптанная в пыли корона. Она ­– синагога, аллегория иудаизма, поверженного верой в Христа. Вторая дама – Церковь. Ее голова увенчана царственным венцом, в руках чаша для причастия и триумфальное знамя. Она смотрит на мир уверенно и открыто – как победительница. Люди, вступавшие в Нотр-Дам, должны были видеть, что старый, Ветхий мир евреев разрушен, а ему на смену пришел мир Нового Завета с католической церковью во главе. Во времена французской революции две эти скульптуры были разрушены, но в XIX веке их восстановили.

Над Синагогой и Церковью находится еще одно изображение евреев – галерея 28 иудейских царей, также восстановленная после революционных событий 1789 года. Мятежники срывали и обезглавливали скульптуры, полагая, что статуи изображают членов королевской семьи.

Суд, который революционеры устроили над ветхозаветными царями, напоминает о другом суде, случившимся в Париже в 1240 году. Это был процесс, на котором Талмуд, свод правовых и религиозно-этических положений иудаизма, обвиняли в поругании и извращении христианства. Талмуд защищали четверо выдающихся французских раввинов: Йехиэль Парижский, Моше из Куси, Шмуэль из Шато-Тьерри и Йеуда из Мелена. Их попытки опровергнуть нападки христиан оказались тщетными, и Талмуд был приговорен к сожжению. В 1242 году на Гревской площади совсем рядом с собором Парижской Богоматери было сожжено 10–12 тысяч томов Талмуда.

Сегодня величественный Нотр-Дам де Пари – уже не безучастный наблюдатель за антиеврейскими акциями. В марте 2018 года, когда в своей парижской квартире на почве антисемитизма была зверски убита 85-летняя Мирей Нолл, пережившая ужасы Освенцима, представители Нотр-Дам де Пари заявили, что скорбят о погибшей вместе с еврейской общиной, предложив свою «поддержку и братскую дружбу». Архиепископ Парижа Мишель Опети в своем обращении к парижанам по поводу убийства Мирей Нолл напомнил слова папы Иоанна Павла II: «Антисемитизм – это преступление против Б-га».

Это заявление особенно важно для тех, кто помнит, какое значение собор Парижской Богоматери имеет для еврейской и мировой культуры в целом. Для тех, кто помнит строки Осипа Мандельштама из программного стихотворения Notre Dame, объявившего о начале акмеизма:

«Но чем внимательней, твердыня Notre Dame,
Я изучал твои чудовищные ребра,
Тем чаще думал я: из тяжести недоброй
И я когда-нибудь прекрасное создам».

Для тех, кто помнит о цветной литографии Марка Шагала «Монстры Нотр-Дама», в которой над крышей собора, сплетаясь в объятиях, пролетают новобрачные. И наконец для тех, кто помнит, что Нотр-Дам символизирует человеческое творчество. Красота этого сооружения посреди острова Сите родилась из человеческого разума и с помощью человеческих рук. Создавая грандиозные соборы, человек свидетельствовал о своей способности быть великим творцом миров. Поэтому пожар Нотр-Дама – повод вспомнить, что среди религиозных и культурных различий нужно находить символы и ценности, которые объединяют нас и возносят над мирской суетой. Как гласит одна хасидская поговорка: «Чтобы найти искру, нужно просеять пепел».