Королева из детдома

Гарри Каспаров продумал все партии – и даже некоторые диалоги – для мини-сериала «Ферзевый гамбит», вышедшего недавно на Netflix. Более честного фильма о шахматах трудно себе представить.

«Обычно с шахматами на экране все плохо, – рассказывал Каспаров в интервью The New York Times сразу после выхода сериала “Ферзевый гамбит” на Netflix. – Их используют непрофессионально, очень часто позиции лишены всякого смысла. Но в этот раз случай иной. Перед вами мини-сериал, который максимально приближен к аутентичной атмосфере шахматных турниров. Он настолько правдив, насколько это вообще возможно».

Тут стоит отдать должное режиссеру картины Скотту Фрэнку. Как только он прибыл в Берлин, где проходили съемки сериала, он тут же организовал, по его словам, «шахматный саммит». Приглашенные эксперты допрашивались им на предмет самых тонких деталей: толщина доски, прикосновения к фигурам, одежда игроков – и даже их запах! Гроссмейстером на этом саммите был не только Гарри Каспаров. Американскую сторону представлял знаменитый тренер по шахматам Брюс Пандольфини – в далёких 80-х именно он консультировал Уолтера Тевиса, когда тот писал свой роман «Ферзевый гамбит», который и лег через 40 лет в основу сериала.

Сразу можно сказать: сериал настолько хорош, но так быстро заканчивается, что немедленно бежишь читать книгу. И она того стоит – до психологизма «Защиты Лужина» Набокова ей, конечно, далеко, но зато книга очень реалистично и многогранно показывает мир профессиональных шахмат со всеми существующими в нем выпуклыми фигурами.

После прочтения книги еще явственнее понимаешь, какую огромную работу проделал режиссер. Дело в том, что роман – небольшой. Диалоги там краткие, а никаких действий вне игрового поля почти и вовсе не происходит. И вдруг по этой книге, к которой киношники с начала 90-х делали как минимум три неудачных подхода – последним заинтересованным был Хит Леджер, он перед съемками умер, – выпускают даже не фильм, а мини-сериал.

«Изначально я написал сценарий на шесть серий. Но потом решил добавить еще седьмую, – рассказывает режиссер Скотт Фрэнк. – Почему? Да потому что шахматы требуют времени... Если бы мы снимали фильм, там нужна была бы какая-то одна основная идейная линия, – продолжает он. – Что бы это было? Как американская девчонка собирается утереть нос русскому парню? Эдакий очередной спортивный фильм? Мне это было неинтересно». Интереснее Фрэнку – а по итогу и зрителям – оказалась тема боли, зависимости и цены, которую ты должен платить за свой талант.

Малышка Бет Хармон в первой же серии попадает в детдом: её мама погибает в автокатастрофе, в которой она, как становится понятно позже по сериалу, собиралась убить и дочь. Делает она это, конечно, не от хорошей жизни – она не пьет, не употребляет наркотики, но явно страдает каким-то психическим заболеванием, не позволяющим ей, талантливой выпускнице престижного вуза, комфортно влиться в общество. Ее дочь Бет, оставшаяся сиротой, демонстрирует в детдоме талант к математике – и натолкнувшись в подсобке на уборщика, в одиночку играющего в шахматы, наблюдает за ним часами. В итоге она – здесь вот кажется неправдоподобным – влет разучивает, как ходят все фигуры.

Это помогает ей привлечь внимание уборщика, который до этого заявлял, что женщины в шахматы не играют. Становление женщины в мире мужской игры – конечно, один из главных лейтмотивов мини-сериала. Но перемешивается все это с огромной внутренней борьбой, поводов для которой достаточно, если ты – сирота. Удивившись влиянию на тело транквилизаторов, которыми в детдоме всех кормят для пущего спокойствия, Бет Хармон начинает использовать их сначала как способ вызвать призраки шахматных фигур на потолке, а чуть позже – как способ сосредоточиться на игре.

Вскоре она начинает всерьез опасаться, что играть может только под воздействием таблеток. К транквилизаторам потом – после переезда в приемную семью и обретения независимости – прибавится алкоголь: ситуация с этими зависимостями будет в какой-то момент казаться безысходной. Но и спортивный дух в слабом теле будет силен, ведь впереди маячит большая цель – одолеть непревзойденного советского шахматиста.

Советские игроки поначалу показаны, как обычно, конечно, роботами социалистической системы. Но потом – на момент приезда Хармон в Москву – раскрываются, теплеют. И пусть девушке в «Национале» предлагает выпить водки официант-пионер – чего, конечно, в Союзе никогда бы не допустили, зато советские старички в потрепанных полушубках, рьяно играющие в зимнем парке в шахматы, такие же, как и в нашей памяти.

Но за всем этим куда как интереснее проследить самому: понять, какого персонажа выписывали по эксцентричному шахматисту Бобби Фишеру, какие казусы допустили, показывая советских школьников и стюардесс «Аэрофлота». Да и просто посмотреть на человеческие отношения, которые прописаны тут так же гениально, как и шахматные партии.

Кстати, за семь серий этого сериала вам предстоит так или иначе увидеть 300 шахматных партий – где-то мельком, а где-то и первым планом. И пусть вас это не пугает. Быстро сменяющие друг друга ракурсы, идеально подобранная разнообразная музыка, речь спортивных комментаторов, шепот зрителей, но главное – мимика и движения персонажей поглотят вас быстрее любого другого голливудского кино.