Еврейская, военная

Под эту песню вылетали истребители, стреляли «Катюши» и шли солдаты в бой. Накануне Дня Победы вспоминаем, как создавали и запрещали главный хит военных лет – «Любимый город может спать спокойно».

Слова к песне «Любимый город может спать спокойно» придумал еврей, поэт и будущий фронтовик Евгений Долматовский. Он вспоминал: весной 1939 года его пригласили в Киев, чтобы написать песню для кинокартины «Истребители». Он согласился сразу же: «Поездка в Киев – всегда счастье. А тут ещё и пора цветения каштанов, беззаботная весна 1939 года. Ещё невозможно себе представить, что придётся лежать в истоптанной ржи с винтовкой на подступах к этому городу, а потом переплывать ледяной Днепр, а потом – не скоро, не скоро – проходить по разрушенному Крещатику».

Главную роль в «Истребителях» играл 28-летний актер Марк Бернес. К тому времени он имел за плечами всего несколько второстепенных эпизодов в кино. Картина о летчиках-испытателях, которые борются за любовь одноклассницы, должна была стать его звездным часом. На съемочной площадке «Истребителей» Бернес нервничал: он хотел, чтобы каждая сцена была отточена до совершенства. По сценарию герои должны были петь песню. Долматовский набросал несколько отвлеченных вариантов, но Бернес взбунтовался: он играл летчика и хотел петь именно про летчиков. «Я делаю наброски. Бернес их бурно отвергает: “Напиши мировую песню. Вроде вот такой… Впрочем, тебе такую никогда не сочинить!” И он напевает песню “Дальняя сторожка”. Я нерешительно признаюсь, что это – мое сочинение. Бернес, кажется, не очень верит мне на слово», – пишет Долматовский в своем дневнике.

Поздним вечером поэт и актер, едва примирившись после ссоры на съемочной площадке, стучатся в дверь одного из номеров киевской гостиницы «Континенталь». В номере живет настоящий летчик, с которым Долматовский познакомился еще в поезде. В дороге летчик по секрету рассказал поэту, что воевал в Испании. К марту 1939 года эта война почти закончена: шансов у Народного фронта, чьих бойцов поддерживает СССР, против франкистов, за которых воюют немцы и итальянцы – никаких.

«Скажите, что чувствует человек, который уезжает сражаться? О чем вы говорите в своем кругу? О чем поете?» – с порога набрасываются на летчика Долматовский и Бернес. Летчик поначалу смущается визитеров, но затем рассказывает. В ту же ночь текст песни «Любимый город» готов. Музыку к словам пишет композитор Никита Богословский. Бернесу опять не нравится: слишком лирично, а нужно, чтобы было по-боевому, задорно! «Он морщится, но поет», – отмечает Долматовский.

Вскоре обнаруживается и другая проблема: к тексту «Города» есть претензии и у дирекции Киевской киностудии. Удивительным образом они такие же, как и у Марка Бернеса: чиновникам кажется, что в строке «Любимый город может спать спокойно» есть явные пораженческие настроения, а еще в них мало мужества. Долматовский возвращается в Москву расстроенным. Из Киева ему сообщают, что монтируют два варианта «Истребителей»: в одном есть сцена с исполнением песни, в другом нет. Какой из них уйдет в прокат – неизвестно. Что партийные функционеры выберут все же в итоге вариант с песней, сам Долматовский узнает уже накануне премьеры.

По итогам 1940 года «Истребители» – лидер советского проката. Фильм посмотрели больше 27 миллионов зрителей, а песня «Любимый город» моментально стала народным хитом. Впрочем, неприятности преследовали ее и дальше. «К весне 1941 года я узнаю вдруг, что есть чье-то распоряжение – песню запретить, – писал Долматовский. – Пользуясь старым знакомством, звоню секретарю Московского комитета партии Щербакову. Он еще недавно был секретарем Союза писателей. “Песню запретить нельзя, – отвечает мне Щербаков и добавляет после паузы: – Смотри лишь, как бы это не устарело”».

Поэт вспоминал, что и позже, в годы Великой Отечественной войны, ему «доставалось» за песню. Летом 1941 года он в качестве военного корреспондента оказался под бомбежкой в районе Дона вместе с десантниками-парашютистами. По его словам, вражеские самолеты шли волнами, взрывалось все вокруг: переправы, автоколонны, хозяйственные постройки. «В секунду затишья какой-то офицер поднимает голову и под смех десантников изрекает: “Сейчас бы того поэта сюда, который написал, что «любимый город может спать спокойно»”. Говорить о своем авторстве я, естественно, не стал».

Судьба хранила Евгения Долматовского удивительным, иногда почти сказочным образом. Еще в довоенном 1939 году отца поэта, еврейского адвоката Арона Долматовского, расстреляли как врага народа. Его участь могла ждать и сына – но вместо этого Евгений в тот же год получил орден «Знак Почета» за свои стихи.

В августе 1941 года он попал в окружение под Уманью и был взят в плен нацистами. Бежал, сумел пробиться к своим – подобно многим другим беглецам, попал на проверку в НКВД. Выдержал все допросы и вскоре вновь вернулся на фронт. Был ранен под Сталинградом и в итоге дошел до самого Берлина: присутствовал при подписании Германией акта о капитуляции, а накануне у Бранденбургских ворот читал с брони танка свои стихи простым солдатам. С войны принес в теле несколько осколков и носил их до конца жизни. Считают, что один из них и послужил причиной смерти поэта в 1994 году: 79-летний Долматовский попал тогда в ДТП в Москве, осколок «зашевелился», произошла остановка сердца.

Песня «Любимый город может спать спокойно» стала одним из главных хитов военных лет. Позже ее включали в свой репертуар Муслим Магомаев, Лев Лещенко, Иосиф Кобзон и многие другие артисты – а в апреле 2021 года ее спел солист группы «Раммштайн» Тилль Линдеманн. Выросший в ГДР Линдеманн часто признается в любви к России и вспоминает, как в детстве его тоже принимали в пионеры.

На закате своей жизни Евгений Долматовский ответил критикам, которые в разные годы обвиняли текст «Любимого города» в недостатке мужества и излишней лиричности: «Мне думается, что слова о любимом городе никогда не звучали кощунственно. Вера в победу всегда была лейтмотивом нашей поэзии. Этой верой продиктована и песня о любимом городе. Трагические годы были испытанием всего народа. И его песен».