Наш еврейский Винни-Пух

Один еврей перевёл книгу, а другой снял мультфильм. Как внук раввина и сын еврейского слесаря создали самые мощные образы нашего детства – Винни-Пуха и Пятачка.

«Одному Б-гу известно, во что превратили Винни-Пуха эти русские. Но я точно знаю, что они нарядили его комиссаром, нацепили на него патронташ и сунули его в ботфорты», – так, согласно легенде, отреагировала Памела Трэверс, автор книги о Мэри Поппинс, узнав, что на советской студии «Союзмультфильм» вышел мультфильм о Винни-Пухе. Но его режиссер Федор Хитрук, получивший за свою жизнь порядка 30 международных кинонаград, незадолго до смерти признавался: «Я горжусь Винни-Пухом. Пожалуй, это было первый раз, когда я не проклял себя, закончив работу над фильмом».

Идея снять мультфильм про плюшевого медвежонка, «у которого в голове опилки», пришла к Хитруку в середине 60-х. Режиссер в то время только закончил работу над «Каникулами Бонифация». «Я мечтал снять Винни-Пуха, потому что очень любил книгу. Но и боялся подступиться к мечте именно из-за этого. В тексте мне была дорога каждая строчка! Я прочел сперва на английском языке, а потом в переводе Заходера – великолепном! Может быть, это даже не перевод, а вторая версия – настолько интересно он сделал», – вспоминал Хитрук.

Британец Алан Милн написал сказку про Винни-Пуха в 1926 году. К тому времени Хитруку было уже 9 лет, но прочёл он её впервые, вероятно, много позже. Возможно, уже после войны, которую он прошёл в качестве командира взвода радиоперехвата17-й воздушной армии и переводчика в штабе 3-го Украинского фронта. А всё благодаря отличному знанию иностранных языков – английского и немецкого, которые он выучил в эвакуированном в начале войны в Ставрополь-на-Волге Институте иностранных языков.

Под конец войны Хитрук – сын простого еврейского слесаря – переводил переговоры союзников, а после ещё на два года остался служить военным переводчиком в Берлине. Возможно, именно тогда в его руки попало одно из британских изданий Винни-Пуха.

Первые попытки перевода на русский язык были сделаны ещё в 1939 году, но тогда речь шла об отдельных главах. А первый полноценный перевод на русский язык вышел в Вильнюсе в 1958-м: его выполнил 20-летний писатель Виргилиюс Чепайтис. Но он пользовался не оригиналом текста, а переводом на польский.

В том же году за работу над книгой взялся Борис Заходер – внук нижегородского раввина и еще один еврей в советской истории Винни-Пуха. И именно его перевод, вышедший в издательстве «Детский мир» в 1960-м, стал классическим. «Существует только один способ перевода, позволяющий переводить непереводимое, – это писать заново. Писать так, как написал бы сам автор, если бы он писал на языке перевода, в данном случае – по-русски», – вспоминал спустя годы об этой работе Заходер. И всю жизнь настаивал, чтобы в советских книжках о Винни-Пухе писали «Пересказал Б. Заходер», а не «Перевёл Б. Заходер».

Он же написал сценарий к мультфильму. И этот сценарий Хитрук оценивал как «идеальный – без сучка, без задоринки». Для мультфильма осталось придумать Винни-Пуху образ – и тут начались проблемы. «Первый вариант выглядел очень интересно, но он требовал кропотливой работы, и от него отказались», – рассказывал Хитрук. По его словам, Винни-Пух № 1 был мохнат и с глазами разного размера, и художники взялись его упрощать. «Федор Савельевич сидел с нами, обкатывал то, что получалось, ругался и только что не дрался», – вспоминал художник Эдуард Назаров.

А тем временем его коллега Владимир Зуйков предложил принципиально иной образ. «Это был не медвежонок, а взбесившийся одуванчик! Существо неопределенной формы: шерстяное, колючее, будто сделанное из старой швабры», – говорил Назаров. И припоминал, что Хитрук, схватившись за голову, кричал: «Чёрт! Что это вы придумали!»

Вдобавок из-за технической ошибки верхняя лапа медвежонка всегда «шла» туда же, куда и нижняя. Но в итоге именно эту деталь Хитрук счёл «очень трогательной» и решил оставить в фильме. А другая техническая ошибка придала советскому Винни-Пуху особый и незабываемый шарм – у него уши были разного размера! Одно выглядело помятым и даже немного пожеванным. Но и это решили не исправлять. «Ухо пожевали, потому что Винни-Пух на нём спит», – объяснял Хитрук.

Помучиться пришлось и над образом Пятачка. В своих ранних версиях тот, по словам Назарова, напоминал «вертикальную толстую сардельку». Но потом Зуйков пририсовал к сардельке тонкую шею – и так на глазах у аниматоров, которые сами изумились открытию, родился Пятачок. «Никогда больше я не чувствовал себя таким измотанным, как при работе над мультфильмом про Винни-Пуха», – вспоминал Назаров.

Озвучивать Винни-Пуха пригласили целый ряд актеров – в их числе был и Евгений Леонов. Хитрук шутил, что внешне актёр сам похож на медвежонка: «Он пришел в студию, встал перед микрофоном – и вдруг будто бы преобразился в своего персонажа. Потом я учитывал черты, жесты и мимику Леонова в рисунках, и это отразилось на облике Винни-Пуха».

Тем не менее голос Леонова поначалу режиссера не устроил: тот говорил слишком низко и медленно и – как вспоминали очевидцы – с «неуместной в мультике философской грустью». Выход нашёл звукорежиссер: он ускорил речь Леонова примерно на 30%, и после этого Винни-Пух окончательно обрёл свой голос.

Ускорять пришлось и Пятачка – его озвучивала актриса Ия Саввина. Хитрук пригласил её, когда прознал, что Саввина – такая же большая поклонница книжки о Винни-Пухе, как и он сам. Но она на удивление категорично отказалась: «Да вы что?! Нет-нет, у меня и голос совсем другой, ничего общего!» А потом вдруг позвонила и сказала, что передумала.
– Мне не хватало прототипа, – объяснила она Хитруку. – А тут я его нашла – Беллу Ахмадулину. И не просто Ахмадулину, а ту, которая играла у Шукшина корреспондентку в фильме «Живет такой парень».

Изначально планировали выпустить девять серий мультфильма о Винни-Пухе, следуя по главам книги. Но в итоге их вышло только три: первая в 1969 году, вторая в 1971-м, третья в 1972-м. А спустя четыре года Хитрук получит за них Государственную премию.

«Сейчас торопятся, стремятся деньги вложить-получить. Но исчезает главное – человеческое и художественное начало, – вспоминал режиссер много лет спустя. – Мы над Винни-Пухом работали три года, каждая серия – по году. Сейчас представить себе такие затраты труда и времени на 15-минутную ленту невозможно. Однако это позволяло нам вжиться в материал, найти творческие находки, на поиск которых сегодня порой просто нет времени».

Любопытно, что работая над мультфильмом, Хитрук так и не смог посмотреть американскую версию саги о Винни-Пухе, первая серия которой вышла в 1966-м – за три года до выхода его собственной. Вероятно, виной тому железный занавес. Впрочем, Хитрук отмечал, что работы студии «Дисней» влияли на советских аниматоров. «Диснеевские “Белоснежка” и “Пиноккио” произвели грандиозное впечатление. На Диснея мы разве что не молились», – говорил он.

Финал этого негласного противостояния с «Диснеем» наступил позже – и был неожиданным. В середине 70-х Хитрук вместе с группой аниматоров из СССР поехал в Америку, где показал своего «Винни-Пуха» режиссеру Вулли Райтерману – создателю американской версии. «Потом мы сидели, курили кубинские сигары, обсуждали. И тут Райтерман вдруг признаётся: “Знаешь, а ведь твой «Винни-Пух» нравится мне гораздо больше, чем собственный”», – вспоминал Хитрук. И скромно добавлял: «С одной стороны, неловко хвастаться, но с другой – такой похвалой я горжусь до сих пор».