Аллегории «Свободной зоны»

В рекламном ролике нового фильма израильского режиссера Амоса Гитая «Свободная зона» мы видим лицо Натали Портман, которая беззвучно плачет на заднем сидении машины, припаркованной возле Стены плача в Иерусалиме. И слышим пасхальную песню «Хад Гадия» — о том, как купленного за две монеты ягненка съела кошка, которую загрызла собака, которую избили палкой, которая сгорела в огне, который затушила вода. Такой саундтрек израильский режиссер использует как горькую аллегорию ближневосточного конфликта. В конце этой недели «Свободная зона» выходит на экраны Нью-Йорка.

Это довольно грустное повествование о пересечении политических границ и размывании границ национальных. Натали Портман играет молодую американку Ребекку, дочь израильтянина и нееврейки, пытающуюся отыскать и понять свою национальную принадлежность.

Жизненные пути трех главных героинь — Ребекки, израильтянки Ханы (Хана Ласло) и палестинки Лейлы (Хаям Аббас) — пересекаются в так называемой «свободной зоне». Авторы фильма считают, что наибольшая надежда на конструктивный диалог на Ближнем Востоке может крыться в умении женщин не замечать политических и идеологических различий и общаться в «свободной зоне», исходя из общих человеческих качеств.

Хана — агрессивная еврейская женщина, которая бесстрашно преодолевает любые препятствия. На прошлогоднем Каннском кинофестивале эта роль принесла актрисе Хане Ласло награду за лучшую женскую роль. В начале фильма ее героиня собирается отправиться в изнурительную восьмичасовую поездку из Израиля в свободную экономическую зону на востоке Иордании, чтобы забрать там долг. Ребекка решает ее сопровождать.

Свободная зона расположена у стыка границ Сирии, Ирака и Саудовской Аравии, там нет таможен и налогов, это ближневосточный центр для продажи машин, там мирно уживаются израильтяне и арабы. Хана намеревается забрать у некого «американского» автодилера 30 тысяч долларов, которые должны ее мужу Моше (Ури Клаузнер), который стал инвалидом после теракта.

На израильской границе женщин обыскивают как последних террористок, зато через иорданскую пропускают вообще без проверки. От жены «американца», палестинки Лейлы, Хана узнает, что в ее доме нет ни мужа, ни денег, и, не собираясь возвращаться с пустыми руками, заставляет Лейлу отвезти ее к мужу. Так женщины оказываются на ферме, подожженной палестинскими боевиками, среди которых фигурирует и озлобленный пасынок Лейлы, ругающий мачеху за слишком современные взгляды на жизнь.

В конце концов, «американец» все же обнаруживается. Правда, он оказывается палестинцем (Махрам Хаури). Его искалеченная войнами, полная странствий жизнь во многом напоминает жизнь Моше.

Как пишет «New York Times», если сильная игра актрис и вносит в это метафорически запутанное кино немного жизни, то сам сценарий откровенно слаб: попытка смешать в один коктейль политическое эссе, тягучий рассказ и непреодолимую драму, по мнению нью-йоркского критика, не удалась.