Cинагога Аддис-Абебы

Эли поспешно поднимался по лестнице на второй этаж небольшого двухэтажного здания, показывая мне дорогу. Маленькие ящерки, загорающие на солнце, быстро убегали при нашем приближении. Эли открыл белую двойную дверь, показал мне жестом оставаться на месте, а сам зашел. Через несколько секунд он выглянул из-за двери в ермолке и с двумя молельными покрывалами. “Теперь, — сказал он, — пожалуйста, проходите”.

Это Суккат-Рахамим, синагога Аддис-Абебы — маленькая комната длиной и шириной около 10 метров. Она выглядит спокойной, безмятежной и древней. Стены выкрашены в белый цвет, на них пестреют тексты молитв на иврите. Арка с парчовым вельветовым занавесом синего цвета находится напротив двери. Вдоль стен стоят скамейки, и это означает, что все собравшиеся в синагоге сидят друг напротив друга. Позади скамеек в стене находятся ниши, где лежат молитвенные книги. Ниши, говорит Эли, были сделаны в те времена, когда в здании семья Баниных содержала магазин.

Сто лет назад Банины, еврейская семья из британской колонии Аден, владели всей землей в местной округе. Тот участок земли, уже давно проданный или же конфискованный во времена коммунистического режима, сейчас является деловым центром Аддис-Абебы, который называется Банин Сефер. “Думаю, что многие эфиопы слегка бы удивились, если узнали бы, в честь кого назван деловой район города”, — говорит Эли с улыбкой.

С 50-х до 70-х годов синагога была переполнена людьми, особенно во время Шаббата и традиционных праздников. Но здесь уже около 30 лет нет раввина. В Аддис-Абебе теперь недостаточно еврейских мужчин, чтобы делать миньян. Эли перечислил оставшихся по пальцам: Канзен, его брат Мордехаи, Ашер, Шломи. Мужчины раз в год собираются на Йом-Кипур. Время от времени они приводят на задний двор синагоги корову, овцу или курицу и забивают их самостоятельно. Это единственное кошерное мясо в Эфиопии. “Нас осталось так мало. Некоторые уже в возрасте. Если кто-нибудь нас покинет, — говорит Эли, пожимая плечами, — наверно, синагогу придется совсем закрыть”.

Я приехал в Эфиопию не только, чтобы заработать деньги, но и для того, чтобы увидеть своих дальних родственников. Эли, занимающийся импортом и торговым бизнесом на главном рынке Аддис-Абебы, друг друга семьи моей жены. Канзен, долгое время импортировавший фармацевтические товары в Эфиопию, троюродный брат моей жены Ханны. Они меня совсем не знают, но среди них я чувствую себя как у себя дома. Вместе с Эли и Канзеном я изучал историю евреев Аддис-Абебы.

История евреев Аддис-Абебы началась с Адена, портового города, который сейчас принадлежит Йемену. В Адене была одна из самых больших общин еврейской диаспоры, которая много сотен лет успешно занималась торговлей. Аденские евреи на кораблях отправляли товары в Азию, Африку, а через Суэцкий канал – в Европу. Община была очень тесной, и аденские евреи женились только на аденских еврейках. Евреев там было около 10 тысяч, и многие являлись родственниками. Бабушка моей жены выросла там. В XIX и начале XX века Аден был колонией Англии. Евреи и арабы поддерживали мирные отношения, если не сказать, что дружеские. Но в начале 30-х годов ситуация изменилась. Арабы стали относиться к евреям с ненавистью. Многие евреи эмигрировали из страны. В 1966 году Британия наконец-то предоставила независимость Адену, и оставшиеся евреи переехали в основном в Палестину и Великобританию.

Но некоторые евреи не пожелали уезжать из этого региона, так как занимались выгодным бизнесом, и остались в Африке. Около 400 человек переехали в Асмару, некоторые в Джибути, и около 70 евреев обосновались в Аддис-Абебе, в их числе была и бабушка Ханны.

Первые два десятилетия община Аддис-Абебы процветала. Эфиопия – толерантная страна, возможно, она является единственным местом в мире, где несколько религий сосуществовали мирно. И было совсем нетрудно представителям иудаизма присоединиться к ним. Эфиопы сами считают, что произошли от царя Соломона и царицы Шебы, поэтому аденитских евреев они встретили, как дальних родственников. Казен говорит, что даже сейчас, если он что-нибудь не поделит с эфиопом, как только он скажет, что является евреем, спор тут же будет прекращен. Так получилось, что эфиопы и евреи соблюдают почти одинаковые традиции. Как и евреи, эфиопы не едят свинину, а некоторые не работают в субботу.

Но аденитские евреи так и не ассимилировались. Евреи, говорящие на итальянском, арабском и английском, общаются как друг с другом, так и с иммигрантами из Европы, особенно с итальянцами. Они не вступают в браки с эфиопами и поэтому так и не интегрировались в эфиопское общество. Даже Эли, который родился здесь и говорит на амхаре (официальный язык Эфиопии) без акцента, не имеет гражданства.

Община процветала в 60-е и начале 70-х, когда потеплели отношения между Израилем и Эфиопией. Тысячи израильтян приехали в Эфиопию работать по государственному распределению. Поначалу синагога Аддис-Абебы пригласила раввина. Но бум развития еврейской общины продлился недолго. Когда началась война Йом-Кипур, многие израильтяне возвратились домой, а за ними последовали и многие евреи Аддис-Абебы. В середине 70-х, когда рухнул коммунистический режим Эфиопии и водворилось жестокое диктаторство, еще больше евреев эмигрировало, и регулярные службы в синагоге прекратились. Мать Эли, пять сестер и братьев переехали в Англию, Соединенные Штаты и Израиль. Сам он остался, чтобы ухаживать за престарелым отцом, который скончался несколько лет назад. Из большой семьи Канзенов остался только Канзен со своим братом.

Эли говорит, что жить здесь становится все тяжелее и тяжелее. Страна не развивается, и он замечает некоторые тенденции того, что Эфиопия постепенно теряет свою легендарную толерантность. Радикальный ислам, кажется, начинает и здесь завоевывать популярность. Эли по-настоящему обеспокоен тем, чтобы не привлечь внимания к евреям Аддис-Абебы или к себе. Эли на самом деле не настоящее имя, а псевдоним.

Оставшиеся эфиопские евреи – последние, кто видит закат еврейской диаспоры. 60 лет назад можно было увидеть успешно развивающиеся общины от Индии до Марокко. Сегодня в Адене не осталось ни одного еврея, единственная еврейская семья остается в Асмаре. Полдюжины эфиопских евреев тоже не будут жить вечно. Казен – единственный еврей Эфиопии, у которого есть дети, но он не хочет, чтобы они здесь оставались. Его дети ходят в англоязычную школу и дома говорят на английском или итальянском.

Многие, кто покинул эти края, успешно обосновались в Израиле, Соединенных Штатах и Англии. На самом деле печально видеть последние дни общины Аддис-Абебы, и я почувствовал грусть, когда прощался с Эли, после того как он показал мне синагогу. Евреи больше никогда не вернутся в Аддис-Абебу или Аден: они не хотят этого. В будущем единственными евреями Эфиопии будут израильские дипломаты и наемные рабочие. Эфиопия никогда не станет для них домом.