Так и живут…

Говорят, были времена, когда еврейская община Афганистана процветала и насчитывала около 40 тысяч человек. Только давно это было, очень давно…

Бурное двадцатое столетие изменило ситуацию совершеннейшим образом: количество проживавших в стране евреев катастрофически уменьшалось, и свою роль в этом сыграла каждая веха афганской истории: и советское вторжение, и гражданская война, и приход к власти фундаменталистов движения «Талибан»… Стоит ли удивляться тому, что на сегодняшний день местная еврейская община состоит лишь из двух человек! Да и те питают друг к другу далеко не самые теплые чувства.

Эти «последние из могикан» — Ицхак Левин (Ishaq Levin) и Звулун Симентов (Zebulon Simentov). Они живут на разных этажах полуразрушенного здания последней синагоги Кабула. Взаимная вражда их тянется вот уже много лет, причем каждый считает себя единственным законным «владельцем» синагоги и всего ее имущества. «Иногда он пытается со мной заговорить, но я не реагирую. Ну не люблю я его — и все тут! Потому и отворачиваюсь», — отзывается о «земляке» Звулун Симентов.

Звулуну — сорок два, Левин старше его на тридцать лет. Оба с неохотой вспоминают о временах правления «Талибана». Облеченные властью фундаменталисты, например, требовали от всех «неверных» (по большей части, индуистов) прикреплять к одежде кусочек ткани желтого цвета, чтобы отличаться от мусульман. Эта мера, объясняли они, необходима для облегчения жизни индуистов и избавляла от выполнения некоторых, достаточно жестких, требований, распространявшихся на остальных граждан. Руководители европейских государств такую политику мусульман, разумеется, осуждали — уж очень напоминала она о некоторых страницах европейской же истории!..

Когда в 1948 году на политической карте мира появилось Государство Израиль, большая часть (тогда уже пятитысячной) еврейской общины Афганистана тут же перебралась на историческую родину. А вот Ицхак, до вторжения в 1979 году советских войск работавший шамашем (служкой) в синагоге, предпочел остаться.

Во время гражданской войны в Кабуле результатом политики Ахмад-шаха Массуда (Ahmed Shah Massood) стало убийство около 50 тысяч человек. «Когда Кабул подвергся ракетному обстрелу, я был в синагоге один, — вспоминает Левин. — Но Всевышний велик, Он спас меня» . Соседи-мусульмане называют старика не иначе как «муллой» или «раввином», хотя он таковым и не является. Стоя на потертом коврике в комнате, расположенной рядом с молельным залом синагоги, Левин зажигает субботние свечи. Правда, вспомнить текст благословения полностью не может… В прошлом он зарабатывал себе на жизнь, гадая мусульманкам и «выписывая» им рецепты «любовных напитков» (за что, собственно, и угодил за решетку).

Симентов более ортодоксален — его веру, как он сам утверждает, не сломило и не сломит ничто: Еще в годы исламской диктатуры, афганские власти позволяли некоторым «неверным» исповедовать свои религии, представлявшиеся им вполне безобидными: шиитам, индуистам и оставшимся евреям. Тем не менее, Левину и Симентову неоднократно пришлось ночевать в тюремных камерах. Религиозные убеждения тут, впрочем, ни при чем — просто оба еврея вдохновенно предавались написанию обвинений и доносов друг на друга (один «оскорблял религиозные чувства истца», другой якобы «содержал бордель»). Доходило и до драки — например, когда Ицхак Левин обратился к властям с очередным обвинением в адрес «врага». Полицейским он рассказал, что стал мусульманином, а Симентов, дескать, жить по законам ислама ему не дает.

Еще при талибах произошел такой случай. Афганские власти без всяких комментариев конфисковали у синагоги самое ценное — свиток Торы. Исламский беспредел! — воскликнете вы и — ошибетесь. Просто еврей Симентов обвинил еврея Левина в намерении продать Тору. Сам же Левин абсолютно уверен: Звулун «попросил защиты» у талибов и настоял на том, чтобы драгоценный свиток хранился у мусульман.

Звулун Симентов родился и вырос в Герате (где когда-то была большая еврейская община). Большую часть жизни провел за границей, а вернувшись в Афганистан, открыл свой бизнес по продаже ковров. Из Израиля он привез на родину деньги бывших афганских евреев, пожертвованные ими на ограду вокруг еврейского кладбища в Кабуле, частично разрушенного во время гражданской войны. У обоих в Израиле остались семьи, однако покинуть Афганистан каждому мешают денежные долги.

Со времени массового отъезда евреев Афганистана в Израиль кабульская синагога постепенно разрушалась. Сегодня она являет собой довольно печальное зрелище — разбитые оконные стекла, пылящиеся в шкафах ветхие молитвенники… Да и самой общины уже давно не существует. Левин вздыхает: «Я умолял Звулуна прекратить вражду! Ведь я рано или поздно умру… Кто тогда похоронит меня по всем правилам, а?».