Шустер и его однофамильцы

Среди распространенных еврейских фамилий заметное место занимает фамилия Шустер со всеми ее разновидностями: Шустерман, Шустерович, Шустерзон… Ну, «шустер» и пр. — дело понятное: сапожник — он сапожник и есть. Потому никого не удивляет и русифицированная ее форма: Сапожник и Сапожников. Менее понятны Башмакчи и Скапат (встречавшиеся в Крыму среди тамошних евреев-крымчаков): «башмакчи» означает «башмачник», а «скапат» является производным от арамейского слова, обозначающего сапожника (встречалось, в основном, в Испании, но чисто еврейская «склонность» к принудительным странствиям занесла его в Крым, в Турцию и даже дальше. Надо, однако, разбираться в иврите, чтобы понять, что фамилия Сандлар на этом языке тоже значит «сапожник». А вот фамилия Сандлер (тот же самый Сандлар) звучит уж совершенно по-германски — не хуже, чем Зильберман или Сапирштейн.

Причину такого изобилия вариантов следует, видимо, искать в распространенности сапожного ремесла среди евреев. Особенно в Восточной Европе и на Востоке.

Сказано в Санheдрине: «Семь лет продолжается голод, а в дом ремесленника он не заглядывает» . Многие учителя Талмуда зарабатывали на жизнь ремеслом, а рабби Йоханан ha-Caндлар, как и следует из его прозвища, был простым сапожником, и никому из людей в голову не приходило усомниться в его словах из-за этого простого занятия.

Как мы знаем, круг занятий в средневековом гетто был ограничен, желающих прокормиться было куда больше, нежели возможностей прокормиться, а христианские цеха евреев не принимали. Но гордостью цехов было производство новой обуви, а ремонтом они, как правило, не занимались. Так вот и случилось, что ремонтом обуви стали заниматься евреи (как мы уже писали, то же самое вышло и с портняжным ремеслом).

Отчего-то в Польше и Литве (а следовательно, и в Белоруссии с Украиной) ремесло это не получило такого развития, какого достигло портняжное искусство. Может, потому, что евреи, как правило, не шили новых сапог и туфель, а лишь чинили пришедшие в негодность. И сапожников (особенно же «холодных» — тех, что сидели на улице на ящике, а перед ними стоял другой ящик, для инструментов и всякой дратвы) обычно презрительно называли «а латутник», то есть мастерами ставить заплаты. И сам голодранец, и обслуживает такую же голытьбу…

Поэтому нет ничего удивительного в эпизоде из рассказа Шолом-Алейхема, когда высоко мнящая о себе местечковая дама, увидев, в своем доме сапожника, отказывается туда войти и возмущенно восклицает: «А бише! А шустер ин дер heйм!». И впрямь: позор несмываемый — сапожник в доме благородной дамы, жены хозяина бакалейной лавки!

Обычно по селам и хуторам Белоруссии и Украины ходило множество евреев-сапожников, которые останавливались в деревне на несколько дней и чинили крестьянам чоботы и сапоги. «Латутник» — человек, конечно, полезный, трудяга, но с чего, скажите, его уважать! Ведь кто отдает чинить рваную обувь? Бедняки. Бедняки же эти его и нанимают… Правда, следует сказать и о том, что без заработка домой он не возвращался — а что еще человеку надо?

На мусульманском Востоке — к примеру, в Бухаре — мелкий ремонт обуви еще в середине прошлого века был занятием чисто еврейским. Так же, как и чистка обуви. Мусульмане этим не занимались: что они — евреи что ли? Не хотелось бы оправдывать свойственное мусульманам стремление напомнить живущему среди них иноверцу о его невысоком месте, но… Многие ли евреи в Москве или Санкт-Петербурге занялись бы чисткой обуви? Нет — это было делом ассирийцев-айсоров, совсем недавних неустроенных беженцев, начавших новую жизнь с самой нижней ступеньки социальной пирамиды.

И если перебравшись в Новый Свет большинство евреев находили себе место в «шматес-бизнесе» — на крупных фабриках одежды (портными, закройщиками, грузчиками и т.д.), то сапожное ремесло среди ставших американскими евреев популярностью не пользовалось. В сапожники там чаще всего шли немцы, а потом почему-то поляки: иной начинал как латутник, а иной шил добротные хорошие башмаки… А фамилии Шустер, Шустерман, Сандлар и Сандлер, равно как и труднопроизносимый в Америке Сапожников, оставались, показывая сколько же предков промышляли шилом, молотком и дратвой.

Странно только, что при таком обилии в еврейском языке нет поговорки: «Шикер ви а шустер»…