Право жить

«Мы живем одним днем, одним часом, одним моментом…», — эти леденящие кровь слова завершают дневник еврейской девушки, прятавшейся в подвале в последние дни восстания в Варшавском гетто.

Дневник — слишком громкое, наверное, название для шести исписанных тетрадных страничек, обнаруженных недавно среди архивных материалов о Варшавском гетто в музее Бойцов гетто в киббуце Лохамей Агетаот. И все же эти анонимные заметки представляют собой поистине бесценный документ, поскольку являются единственным сохранившимся дневником, написанным во время 27-дневного восстания в гетто. После того, как дневник был извлечен из руин гетто, его передали лидеру еврейского подполья Адольфу Берману, который в 1970-х завещал его вместе с другими материалами о Холокосте музею Бойцов гетто. Очевидно, однако, что среди множества других различных архивных материалов дневник соответствующего внимания не получил. Директор архива Йоси Шавит полагает, что автором дневника была, по всей видимости, девушка чуть старше двадцати лет, которая, скорее всего, погибла при ликвидации гетто нацистами.

Повествование дневника начинается 24 апреля 1943 года — через пять дней после начала восстания — и длится на протяжении десяти дней. Мы узнает о группе безоружных людей, молодых и пожилых, прятавшихся в маленьком тесном подвале (схема которого от руки нарисована тут же) одного из домов гетто. Все они знали о неизбежной смерти, которая ожидает их. Они находились в окружении вооруженных гитлеровцев, у них постепенно заканчивались вода и пища, а само их убежище постепенно превращалось в сущий ад, поскольку снаружи к ним пыталось попасть все больше и больше людей. Автор рассказывает о вшах и болезнях, свирепствовавших в переполненном людьми подвале, который, в конце концов, будет объят пламенем. Мы так и не узнаем, были ли эти несчастные схвачены живыми или же заживо сгорели во время ликвидации.

Недавно дневник, снабженный ивритским переводом, был выставлен на всеобщее обозрение в музее Бойцов гетто.

После вторжения немцев в Польшу в 1939-м более 450 тысяч евреев из Варшавы и ее окрестностей были согнаны в городское гетто. К июлю 1942 года около 100 тысяч человек умерли там от болезней, голода и холода, а начиная с лета 1942 года около 300 тысяч человек были депортированы из гетто в разбросанные по всей Польше лагеря смерти, 265 тысяч из них — в Треблинку. Восстание в Варшавском гетто — первый городской мятеж в оккупированной нацистами Европе и самый известный из примеров еврейского вооруженного сопротивления во время войны — началось накануне Песаха, 19 апреля 1943 года. Несмотря на подавляющее военное превосходство нацистов, восстание продолжалась четыре недели. Лишь в середине мая, когда нацисты принялись систематически сжигать дом за домом, оставляя за собой выжженную землю, восстание было подавлено, а большая часть из примерно двухсот героически сражавшихся бойцов Сопротивления вместе с десятками тысяч остававшихся еврейских жителей были убиты. Спастись удалось лишь нескольким десяткам евреев, выбравшимся за пределы гетто по канализационным трубам.

«Мы в укрытии», — пишет девушка 24 апреля 1943 года, на шестой день пребывания группы в подвале. Тем же вечером, в восемь часов, на лестнице снаружи слышится звук шагов, кто-то стучит в дверь, разговоры немедленно смолкают. Но это всего лишь сосед, пришедший предупредить о том, что дом горит. Некоторые рискуют покинуть подвал и подняться в квартиры. «Мы выглянули из окна дома и увидели, что гетто охвачено пламенем». До двух ночи пытались потушить пожар в доме. К шести утра все вернулись в подвал.

Следующая запись, от 26 апреля, рассказывает о том, как в подвале пытались спастись жильцы охваченного пламенем соседнего дома. «Казалось, что приближается катастрофа, — рассказывает автор дневника. — В подвале очень много людей. Люди стучатся, прося о помощи. Все хотят попасть сюда, но впустить всех невозможно».

«Очень хочется повидать брата, находящегося в другом подвале, но это слишком далеко и слишком опасно», — так выглядит в дневнике единственное упоминание о членах семьи девушки.

«Воздух в подвале ужасный. Люди почти задыхаются. Многие теряют сознание… О том, чтобы заснуть, не может быть и речи — во сне гораздо легче задохнуться».

На девятый день пребывания в подвале кончается пища, а людей становится все больше. Принимается решение ежедневно выдавать каждому только миску супа и кружку кофе. В тот вечер на лестнице, где-то наверху, гремит взрыв: «Неожиданно раздается ужасный взрыв. Ручная граната разрывается где-то совсем рядом. В комнате повисает абсолютная тишина. Дом окружен врагами — нас ищут. Единственный способ защититься — это полная тишина».

28 апреля: «Пошел наш 10-й день в подвале. Десять дней борьбы с кровожадным врагом, который стремиться уничтожить нас полностью. Он начал войну с гранатами и танками, а завершает ее, поджигая дома. Мы обязаны выжить и надеемся, что мы выживем. Мы боремся за справедливость, за право жить…».

Возможность побега из гетто упоминается в записи следующего дня: «Мы словно пробудились от глубокого сна. Мы начали мыслить реалистично, обсуждая возможность бежать из гетто. Те, у кого есть шанс, начинают готовиться, но не все. В нашем подвале мы не сможем долго продержаться. Угнетают ужасно спертый воздух, вши и теснота. Что нам остается делать? Рискуя жизнью выйти наружу или умереть здесь? Те, у кого есть шанс, у кого есть мужество сделать это, должны попытаться. Но нужно выждать хотя бы пару дней. Если враг прекратит свои поиски, шанов спастись будет куда больше, и мы ждем этого».

«Враг ищет нас везде, — читаем мы в записи от 30 апреля. — Гремит сильный взрыв, стены сотрясаютсяя, все вскакивают, однако ничего не происходит».

Делая записи в дневнике во время дежурств у входа в подвал, девушка рассказывает о героизме 45-ти человек находившихся внутри. «В дом бросают гранаты, но люди внутри ведут себя смело. С полным спокойствием они смотрят в глаза смерти, — пишет она 2 мая, в последний полный день повествования дневника. — Немцы расстреливают каждого попавшегося им еврея, эти слепые последователи Гитлера выполяют его приказ, в соответствии с которым к 1945 году в Европе не должно остаться ни одного еврея».

«Иногда мне кажется, что наш подвал — это тонущий корабль. Мы отрезаны от мира, абсолютно отчаявшиеся, поддерживаемые только силой собственного духа. Мы не говорим о спасении и держимся из последних сил… без всякой надежды на спасение… Просто невероятно, как нам удается выживать в этих условиях уже три недели, — когда пишутся эти строки, возле подвала рвутся фашистские гранаты. — Я выхожу на улицу, вокруг все в огне… фабрики, дома, магазины. Все гетто — сплошное море пламени… Огонь распространяется так быстро, что у людей нет времени покинуть свои дома. В языках пламени мечутся силуэты людей. Но спасения нет, им негде укрыться. Везде правит смерть. Гетто окружено — нет ни входа, ни выхода, дома и подвалы горят. Задыхающиеся в дыму люди молят о помощи, многие взывают к Б-гу. “Г-споди, покажи Свою силу, пощади нас”. Но Б-г молчит как сфинкс и не отвечает. И вы, народы, почему вы молчите? Кажется, что наступил конец света. Ад спустился на землю. “Инферно” Данте. В это невозможно поверить и нельзя описать… Враг продолжает разрушать все. Начинается новый день. И с новым днем воцаряется смертельная тишина».

Группа бойцов еврейского Сопротивления сообщает находящимся в подвале о том, что они убили три сотни немцев.

«Мысленно мы возвращаемся в прошлое… Мы потеряли все, что было нажито годами, и единственное, что у нас осталось, это наше укрытие, да и оно уже не безопасно». И далее следует последняя строчка этого дневника: «Мы живем одним днем, одним часом, одним моментом…».

См. также:

В полиции составили портрет антифашиста

В Голландии нашли необычную тетрадь по физике