Мой дед — нацистский преступник

«Он отыгрался на мне за все те унижения, через которые ему самому пришлось пройти, — говорит Райнер, которому сейчас уже 45 лет, — быть Хёссом — это приговор. Касается ли это деда, отца или меня — неважно. От вины никуда не деться».

Германия на протяжении десятилетий пытается искупить свою вину за преступления нацистского режима. В германских школах проводятся лекции и семинары, на которых школьникам рассказывают горькую правду об относительно недалеком прошлом их страны.

Недавно завершившийся в Мюнхене судебный процесс над 91-летним Иваном Демьянюком, бывшим охранником нацистского лагеря Собибор, свидетельствует о том, что Холокост по сей день остается для Германии чрезвычайно болезненной темой. Большинство немцев предпочитают не ворошить прошлое, тем не менее желающих выяснить, не были ли их близкие причастны к преступлениям того времени, сегодня становится все больше. Одни, как Райнер Хёсс, производят собственные расследования, другие обращаются за помощью в специальные организации, призванные оказывать содействие в поиске информации и предоставлять необходимую психологическую поддержку.

«У нынешнего поколения есть всё — материальное благополучие, доступное образование, мир и стабильность, — говорит Сабина Бод, автор книг о том, как отразился Холокост на немецких семьях, — тем не менее они чувствуют на себе то бремя, которое долгие годы несут их семьи».

Райнеру Хёссу, как и многим его сверстникам, пришлось столкнуться с непониманием со стороны родственников, избегающих обсуждать тему Катастрофы. Запасшись терпением, он принялся изучать архивы.

Рудольф Хёсс служил комендантом лагеря смерти Освенцим в период с 4 мая 1940 по 9 ноября 1943 года. В 1944 году он снова вернулся в лагерь, чтобы лично проконтролировать уничтожение 400 тысяч евреев Венгрии.

Хёсс вместе с женой и пятью детьми, среди которых был отец Райнера, Ганс-Рудольф, жил в роскошном особняке, расположенном совсем недалеко от газовых камер, дым из которых днем и ночью окутывал не только весь Освенцим, но и близлежащие населенные пункты.

После окончания войны Хёсс был вынужден скрываться в сельской местности на севере Германии. В 1946 году он был выдан польским властям. Год спустя Высший народный суд Польши приговорил его к смертной казни через повешение. Виселица, на которой был повешен Хёсс, была установлена рядом с крематорием лагеря Аушвиц-1 в Освенциме.

«Читая про преступления, которые совершал мой дед, я постоянно плакал», — признается Райан. В юности он дважды пытался покончить с собой. За последние годы он пережил три сердечных приступа. «Я страдаю от астмы. Стоит мне с головой погрузиться в прошлое, как болезнь тут же дает о себе знать. Сегодня я уже не чувствую столь сильную вину, как раньше, однако прошлое до сих пор тяжелым грузом лежит на моих плечах. Мой дед был убийцей, и мне за это очень стыдно. Однако я не хочу закрывать на это глаза и, в отличие от моих родственников, делать вид, будто ничего не произошло. Я хочу избавиться от проклятия, которое преследует мою семью. Я должен сделать это ради себя и ради своих собственных детей», — рассказывает Райнер.

У Райнера Хёсса четверо детей — два мальчика и две девочки. Родственники — отец, братья, тетя и племянники — считают его предателем. Узнав о том, кем он приходится Рудольфу Хёссу, многие начинают относиться к нему с подозрением. «Такое ощущение, что люди думают, будто я унаследовал от него его жестокость», — недоумевает Райнер.

В то же время все больше немцев стремятся узнать о жизни своей семьи в годы нацизма.

«Первое поколение стыдилось своих преступлений, предпочитая их просто замалчивать. У второго поколения обозначились серьезные проблемы в общении со родителями. Теперь внуки делают все, чтобы снять проклятие со своих семей», — говорит писатель Сабина Бод.

Урсула Богер узнала о преступлениях, совершенных ее дедом, надзирателем Освенцима, в студенческие годы: «Я несколько дней не могла отойти от этой мысли. Долгие годы мне было стыдно даже упоминать его имя, однако со временем я поняла, что молчание просто съедает меня изнутри». Ее дед Вильгельм Богер изобрел так называемые «качели Богера». Их действие заключалось в следующем: на расстоянии одного метра друг от друга стояли два стола. Жертва садилась между ними на пол и обхватывала руками поджатые колени. Руки закреплялись наручниками, затем между локтями и коленями вставлялась железная штанга, концы которой закреплялись на столах. Таким образом, заключенный беспомощно повисал головой вниз. В это время ему наносили удары плетью по ягодицам и голым пяткам. Удары были настолько сильными, что истязаемый делал иногда полные обороты.

Урсуле потребовались годы психотерапии, чтобы смириться с тем, что ее дед был настоящим чудовищем. «Я не совершала преступлений, однако чувствовала себя безмерно виноватой. Мне казалось, что я должна совершать только хорошие поступки — чтобы хоть как-то компенсировать его жестокость», — говорит она.

Урсула, как и Райнер Хёсс, не застала деда живым: он умер в 1977 году в тюрьме. После смерти отца она нашла письма деда, который умолял сына разрешить ему встретиться с внучкой. «Это не укладывается в моей голове, — говорит Урсула, — на его совести убийство маленького мальчика. Дед схватил его и принялся бить головой об стену, пока тот не умер. В руках у ребенка было яблоко. Когда мальчик умер, дед поднял упавшее яблоко и съел его. В то же время, сидя в тюрьме, он мечтал о встрече со своей маленькой внучкой. Разве такое возможно?»

Берлинский психолог Таня Хетцер помогает своим пациентам справляться с проблемами, связанными с нацистским прошлым их семей. По ее словам, те, кто никогда не уделял внимания этому вопросу, гораздо чаще страдают от депрессий, нервных расстройств, становятся жертвами таких пагубных пристрастий, как наркомания и алкоголизм.

В прошлом году внучатая племянница рейхсмаршала нацистской Германии Германа Геринга, 53-летняя Беттина Геринг, выступила с шокирующим признанием: она и ее брат сделали операцию по стерилизации, чтобы не плодить новых монстров.

Александра Сенффт — внучка Ганса Эларда Людина, посла Германии в Словакии, ответственного за депортацию в лагеря смерти 70 тысяч словацких евреев. В 1947 году суд приговорил его к смертной казни. Вдова Людина не решилась рассказать детям всю правду об их отце и убеждала их, что их отец был «хорошим нацистом».

В своей книге «Боль молчания» 49-летняя Сенффт рассказывает о лжи, в которой погрязла ее семья, о страданиях своей матери, которой на момент смерти отца-преступника было 14 лет. «Мне было очень сложно работать над этой книгой, — признается Александра, — мне пришлось пройти через боль и страх, но в то же время я многое для себя поняла. Если бы я продолжала молчать о злодеяних моего деда, я бы чувствовала себя соучастницей преступлений». Она написала эту книгу для того, чтобы ее дети были свободны от чувства вины и стыда.

Несколько месяцев назад Райнер Хёсс впервые посетил Освенцим, где встретил группу израильских студентов. «Это был один из самых сложных дней в моей жизни, — вспоминает он, — однако я почувствовал настоящее освобождение, осознав, что эти ребята, внуки погибших от рук нацистов евреев, меня ни в чем не обвиняют». Одна из студенток подарила Райнеру ракушку с изображением звезды Давида, которую он теперь всегда носит на шее.

В 2009 году израильские СМИ сообщили о том, что Райнер Хёсс предпринял попытку продать часть имущества своего деда «Яд Вашему». Как выяснилось позже, вещи Рудольфа Хёсса были переданы музею безвоздмездно. Некоторые вещи своего деда Райнер пожертвовал Музею современной истории в Мюнхене. Среди них — чемодан, письма и машинка для обрезки сигар.

Райнер говорит, что образ деда будет преследовать его всегда. После поездки в Освенцим он встретился с Йозефом Пачински, бывшим заключенным лагеря и по совместительству личным парикмахером Рудольфа Хёсса. «Я надеялся, что он сможет рассказать про него хоть что-нибудь хорошее», — говорит он. Пачински попросил Райнера встать и пройтись по комнате, после чего сказал, что тот очень похож на деда.