Даяна взяли в ночной дозор

Если бы слово «фундаменталист» не прилипло ныне только к определенным лицам (бородатым, носатым и в чалме), можно было бы его употребить к капитану. По вышеуказанной причине мы этого делать не будем. Скажем лишь, что это был человек бесконечно отважный и бесконечно честный. А также прекрасный педагог. Уточним: военный педагог. И роль, которую он сыграл в возвращении евреев к воинским занятиям, столь велика, что мы сознательно нарушаем порядок нашего повествования и хотим рассказать о нем непосредственно после однорукого штабс-капитана Российской армии Йосефа Трумпельдора, павшего при обороне Тель-Хая в Верхней Галилее.

Ибо обоих роднит стремление вернуть народу героический дух, утраченный до этого настолько, что у многих возникали сомнения: «А был ли он когда-нибудь?» Добро б такие мысли гуляли по не сильно заполненным головам, вроде головушки специалиста по вопросу генерала Адальберта Эмм: его точка зрения выражается просто — «У-у-у!». Увы, что хуже, примерно так же мыслили о себе и широкие массы лиц еврейских национальностей. И по свойственному этой нации коварному обыкновению выражались на этот предмет в анекдотах, где ирония помогала мириться с собственной неполноценностью. Уингейт в свое время начал с запрета подобных анекдотов под угрозой жестокого наказания, а в британской армии умели наказывать, не зря же полмира отхватила... К примеру, Чарлз Уингейт родился в Индии в 1903 году в семье миссионеров, а умер в Бирме в 1944 , действуя в тылу японских войск. В двадцать лет он стал офицером, служил в Судане (и там развевался британский флаг1), занялся арабским, а потом — ивритом. С такими знаниями да таким военным опытом совершенно естественно был переведен в подмандатную Палестину. Задача: препятствовать нападениям арабов на нефтепровод Киркук- Хайфа. Второе: подавление беспорядков. Зачинщиками беспорядков тогда были арабы. (Потом, кстати, тоже, но к теме нашего повествования это отношения не имеет.) Проявил себя, как пишут в представлениях на награждения, «храбрым и дисциплинированным офицером, умеющим проявлять инициативу и пользующимся уважением вверенного ему личного состава». За британский стиль подобных документов не ручаемся, но что-то подобное было, ибо орден «За выдающуюся службу» он получил, а об уважении к нему личного состава немало писали будущие высшие командиры Армии Обороны Израиля. Они знали о чем пишут: все среди этого личного состава стояли по стойке «смирно!», когда капитан со стеком под мышкой прохаживался перед строем. Подразделение называлось «Особые ночные роты», и тактика, разработанная лично Уингейтом, зиждилась на полной непредсказуемости действий. Бойцов капитан отобрал лично из ha ганы, действовавшей еще полулегально и мандатными властями не одобренной. Среди бойцов был и молодой тогда Моше Даян, этого примера, наверно, достаточно.

Отряды эти и сама hагана, и многое другое еще станут предметом нашего рассказа. Сейчас же мы хотим подчеркнуть методы воспитания, применявшиеся Уингейтом. В частности, он категорически запретил рассказывать анекдоты типа:

«Одного еврейского солдата посылают в разведку выяснить, можно ли пройти через вражескую деревню? Через некоторое время он возвращается совершенно белый и долго не может отдышаться. Его спрашивают: « Ну как?»

«Пройти не возможно! — отвечает воин .- Там злая собака...»

За подобный юмор положены были три наряда вне очереди. В первый раз. Знал капитан науку побеждать и какую роль в ней играет дух.

Когда власти поняли, что капитана Уингейта больше вдохновляет мысль об освобождении Эрец-Исраэль силами еврейских воинов, чем интересы Империи, требовавшие ставить то на одних, то на других, стравливать противоборствующие стороны и ловить рыбку в мутной водице. Его выслали, отметив в документах « без права въезда в Палестину», но очень боеспособное ядро будущих Вооруженных Сил было создано. Капитан видел свою библейскую цель в этом.

Остается сказать, что из армии его отнюдб не выгнали, он воевал в Эфиопии против итальянцев, потребовал прикомандировать к нему своих бойцов из Ночных отрядов (сделали), переброшен был в Бирму (опять с бойцами) и погиб в чине генерал-майора.

В Израиле же его называли просто: haЙедид — Друг.