Фурман и биндюжник

То, что пионерами железнодорожного транспорта в России были именно евреи, факт общеизвестный. Мы, конечно, не имеем в виду гигантов инженерной мысли (поголовно русские, частично немецкого происхождения) или железного наркома Лазаря М. Кагановича (взявшего транспорт в свои железные руки, когда сеть железных дорог в России была уже создана)… Нет, под «пионерством» мы подразумеваем создание железнодорожных компаний, финансирование строительства, руководство железными дорогами и тому подобное. Но, вообще-то, разговор не об этом.

Разговор совсем о другом, хотя и весьма близком по своим задачам к сфере путей сообщения, — о том, что долгие годы заменяло не существовавшие тогда междугородные автобусы. Скажем, надо вам добраться из крупного культурного центра Хацепетовки в не менее крупный торговый центр Козодоевку. Пока вы найдете человека с подводой, направляющейся из Хацепетовки в Козодоевку, всякое желание ехать у вас неминуемо пропадет. Да и необходимость тоже. Что же делать?

Постепенно из мощного сословия балагул, о которых мы уже писали, этих, так сказать, кочевников-бедуинов черты оседлости, возивших всё и всех откуда угодно и куда угодно, но чтоб домой к вечеру вернуться, выделилась каста, так сказать, узких специалистов — фурманов. Как следует из самого термина, фурманом был человек, обладавший фурой, те есть повозкой, зачастую оборудованной скамейками. И ездил он по заведенному маршруту — к примеру, от базара в Хацепетовке до базара в Козодоевке. Ну ни дать ни взять — автобус. Не так, может, быстро, не так, может, точно, но зато — надежно.

Кроме того, фурман выполнял целый ряд функций, государством на него не возложенных. Например, перевозил письма (причем, всегда отдавал их из рук в руки). Оно, конечно, в цивилизованном обществе почта — монополия государства. Но что поделать, если государству и его службам евреи не доверяли почти на генетическом уровне? А ну как прочтут да обратят во зло?.. И хотя в уездных полицейских участках вряд ли кто умел читать на идиш, письма для вящей секретности всегда писали на иврите с использованием оборотов вежливости глубокой древности. («Ученым мужам града Хацепетовка, чьи мизинцы толще наших бедер», — писали ученые мужи града Козодоевка). И даже написав для вящей секретности послание на иврите, все равно отдавали его фурману, не доверяя почте.

Вообще, фурман многим представлялся чем-то вроде Синдбада-морехода: много путешествует, много занятного видал. Многие хотели стать фурманами! В местечках даже пели: «Бин их мир а фурман,’об их мир ди фэрдлах цвей» . Кстати, путешествие на фурмане было по карману не всем: 5 копеек туда да 5 копеек сюда, так это уже десять, а за такие деньги я и пешком дойду.

Всем известный фольклорный герой Гершеле Острополер (в действительности служивший бадхеном-шутом при дворе мудрого цадика), однажды решил помочь беднякам, возвращавшимся с ярмарки. Он предложил им собраться в одном месте, чтобы оттуда, взяв с них всего по 3 копейки, доставить их к месту назначения. Когда те собрались, то не увидели ни фуры, ни тех «фердлах цвей» и очень удивились. Но тут пришел Гершеле с кнутом, спросил все ли собрались, после чего щелкнул кнутом и крикнул: «Вьё!». И что вы думаете? Все тронулись в путь под щелкание кнута и крики «Ай-до! Вьё!» и пришли к пункту назначения целыми и невредимыми. А что в пути ругали обманщика Гершеле, так дорога зато быстрее прошла. Деньги же Гершеле-фурман собрал, конечно, заранее.

Итак, фурман был регулярен, надежен и общедоступен, чем выгодно отличался от ямщика, обожавшего замерзать в степи глухой: услуги того стоили дорого, а на ямских станциях предоставляли смену лошадей и ямщиков только пассажирам с подорожной. Подозреваю, что бедных евреев среди последних не было.

Следовательно (заявляем без всякого национального самолюбования) именно евреи были были провозвестниками общедоступного общественного транспорта в России.

Что же касается биндюжников, то их профессия получила имя от искаженного «битюг», то есть конь-тяжеловоз. Евреи (и не только) в Одессе произносили это как «биндюг». Они были малограмотными. Но физически очень сильными, что всегда проявлялось во время погромов: туда, где оборону держали биндюжники, погромщики не совались.

Добавить к этому можно лишь то, что каждое утро биндюжник вливал в кружку пива чекушку водки — это и был его завтрак…