Школьник шилклопер

У одной бедной вдовы, гласит предание, был сын. Решила она его устроить на работу в синагогу шамесом…

Вот только не надо сразу представлять себе мальчика с ранцем за спиной. Разговор идет совсем не о юном сорванце по фамилии шилклопер. Даже если сказать чуть иначе — ну, например, «школьник» и «шилклопер», то будет иметься в виду совсем не мальчик, стоящий рядом со страшным чудовищем… и уж тем более не два мальчика, из которых один, простите, шилклопер. В общем, подозреваю я, что странноватое это слово известно по смыслу далеко не всем. А потому давайте-ка заменим его на что-нибудь попроще. Ну, хотя бы, на клемперер… впрочем, вряд ли это понятнее шилклопера. Тогда, может, шалиах-бет-дин? Тоже непонятно, но зато звучит уже не так страшно и что-то восточное присутствует… Короче говоря, остановимся на все объясняющем слове шамес. Это уже знают многие.

Так вот:школьник, шилклопер (вариант:шулклапер), клемперер и шалиах-бет-дин — это одно и то же. А именно: шамес.

А шамес (в иврите «шаммаш») — это служитель синагоги, ответственный за ее административную и хозяйственную деятельность. Солидно, да? Действительно, звучит ну просто как современное «менеджер по экономике и администрации». Успокойтесь: все очень просто. Шамес всего-навсего следил за тем, чтобы в синагоге было чисто, подметал пол, убирал сидуры в шкаф да приносил воду.

Он же служил курьером (и даже приставом ) раввинского суда бет-дин, откуда, собственно, и пошел громкий восточный титул «шалиах-бет-дин». Он же стучал по утрам в ставни, созывая прихожан на утреннюю молитву. Если вспомнить, что «синагога» — это «шул» («шил»), а тот, кто стучит (разумеется, в ставни, а не кому-нибудь на кого-нибудь), — это «клапер» («клопер»), то, наверняка, станет понятнее, кто такой шилклопер (шулклапер). Он же — клемперер (что, вообще-то, означает «чеканщик», но клемперер так мастерски отстукивал три удара в хорошо знакомом всем членам общины ритме, что заслужил почетное звание.

Остается добавить, что синагога — по-украински «школа», как и идишское «шил», «шул». А «школьник» не тот, кто там учится, а тот, кто ее сторожит и убирает.

Таким образом, школьники, шилклоперы, клемпереры, шалиахи-бет-дин и шамесы — однофамильцы. Ибо есть у евреев занятная привычка — из любой профессии делать себе фамилии. (Автор этих строк лично встречал человека по фамилии Шаляхбетдинов, однако звали его не Ренатом Хусаиновичем, а Григорием Львовичем. В еврейских вопросах он был малограмотен, а так — кандидат технических наук. И все не мог он понять, откуда у него эта татарская фамилия. Пришлось объяснить.)

Вообще-то, в древние времена писали, что «раввин, хаззан и шаммаш — стержень общины». Но уже во времена штетлов шамес был, конечно, уже далеко не стержнем, а скорее, чем-то вроде пролетария религиозного труда. Формально за ним оставались обязанности приглашать на бет-дин участников тяжб и свидетелей, отвечать за ведение дел в хевра-кадиша, вести бумаги синагоги, являясь как бы секретарем и писцом. Но больше всего времени у него уходило на уборку синагоги, отопление (печку растапливал) и подготовка к молитвам (разложить молитвенники, проветрить помещение и проч.).

Он же в канун Шаббата объявлял на рыночной площади о том, что настало время закрывать лавки и мастерские, извещал о свадьбах и похоронах. В средневековой Европе это была работа глашатая.

В общем, дел хватало. Платили за все это, естественно, мало, но шамеса в городе уважали.

У одной бедной вдовы, гласит предание, был сын. Решила она его устроить на работу в синагогу шамесом. Привела парнишку к ребе, тот раскрывает книгу и говорит: «Читай!». Парень сокрушенно сознается, что он неграмотный.

— Нет, такого я в шамесы взять не могу, — вздыхает ребе, — но вот тебе пять копеек, купи себе чего-нибудь.

Парень покупает пять папирос, продает их чуть дороже, потом еще раз, еще… Накопил денег на «шифскарту» (билет на пароход до Америки) и убыл за океан. Скоро сказка сказывается да не скоро дело делается, но лет через тридцать стал он табачным королем. Как-то его компания поглотила конкурирующую — все собрались подписывать договор о создании единой мощной корпорации. Приходит время ставить подпись, несут ему бумаги. А монополист и заявляет:

— Вот незадача, очки дома забыл!

— А сколько у вас диоптрий? — спрашивают его. — Мы вам сей момент очки подберем.

— Так ведь я еще и ручку забыл.

Дают ему «паркер» с золотым пером. Деваться ему некуда — он и признается:

— Ой-вэй, я ведь читать-писать не умею…

Тут хор льстецов дружно загудел:

— Он не умеет читать-писать, а такого достиг! Что же было бы с вами, мистер Хаймовиц, если б умели!?

Миллионер мечтательно закатывает глаза и с улыбкой произносит:

— А если б я умел читать… Был бы шамесом в козодоевской синагоге!

Вот ведь как профессию шамеса уважали!..