Иудаизм — не религия

Однажды хасидский раввин Мендл Футерфас подошел на улице к еврею и спросил, не хочет ли тот надеть тфиллин.

— Нет, — сказал еврей, — я не верю в Б-га.

— Я тоже, — невозмутимо ответил раввин.

На удивленный взгляд последовало объяснение:

— В Б-га, в которого не веришь ты, я тоже не верю.

Кто-то представляет себе Б-га в образе белобородого старца, восседающего на облаках, в одной руке держащего пряник, а в другой кнут. Другие полагают, что Он представляет собой некую невидимую энергию, которая наполняет собой все. Третьи верят, что Всевышний — это способная контролировать все и вся сила, простирающаяся далеко за пределы нашего понимания и чувств.

Честно говоря, в детстве я вряд ли когда-либо задумывалась о вероятности существования Б-га. В те моменты, когда такие мысли приходили мне в голову, я понимала, что шансы невелики. И, конечно же, я не видела ни одного знака, который дал бы мне понять, что где-то далеко существует неведомая сила, контролирующая весь мир, будто марионетку — ведь люди имеют в виду именно это, когда произносят слово «Б-г», верно? Я, разумеется, шучу. Такие идеи лучше оставить для книг сказок, ведь мы живем в настоящем мире…

Став постарше, я начала интересоваться существованием энергии высшего порядка, существующей параллельно нашему миру, но Б-гом я ее не называла. Как бы то ни было, думала я, Б-г был далекой, абстрактной Силой, которая не имела ко мне никакого отношения, поэтому и эти мысли я могла спокойно оставить философам, и начать, наконец, делать домашнюю работу по биологии. В то время о религии я не размышляла в принципе. Сегодня она занимает почти все мои мысли. Но не так, как вы думаете.

Сегодня ситуация такова, что когда я слышу слово «религия», я чувствую, как меня это раздражает. Меня тошнит, влажнеют ладони, пересыхает в горле. Бывало даже, что я покрываюсь аллергической сыпью. Такая реакция как минимум удивляет тех, кто знает меня как религиозную еврейку. Обычно это происходит так: кто-то в разговоре случайно произносит это слово на букву «р», и я начинаю неадекватно на него реагировать. Разговор внезапно обрывается, и окружающие начинают бросать на меня смущенные взгляды.

— Что я такого сказал? — смущенно вопрошает «зачинщик».

— Я не имею отношения к религии, — отвечаю я с содроганием, после чего пытаюсь успокоиться и стараюсь как ни в чем не бывало продолжать беседу — насколько это возможно.

Если я и извлекла важный урок за годы учебы в религиозном заведении, где училась быть еврейкой, он заключается в том, что я никогда не должна становиться религиозной. Религиозные люди — это скучные последователи традиций, которые живут, как роботы, большую часть жизни исполняя заповеди по списку, а в остальное время испытывая чувство вины.

Признаюсь: когда-то я сама была такой. Было время, когда я позволяла окружающим «убеждать» меня в том, что Б-г действительно существует и Тора происходит из Б-жественного источника, и поэтому считала своей обязанностью строго следовать букве закона. Не поймите меня неправильно: мировоззрение, согласно которому Тора считалась непреложной истиной и поэтому я должна была смириться и принимать жизнь такой, какая она есть, на самом деле не так и ужасно. Напротив, жизнь по законам Торы всегда казалась прекрасной и манила меня. У нее была масса достоинств. Она наполняла мою жизнь смыслом, давала ей определенную структуру, дарила мне чувство самореализации. Благодаря ей, в моей жизни была община, традиции и чувство причастности к чему-то уникальному и грандиозному. Но самое большое преимущество заключалось в том, что было немало праздников с прекрасными домашними угощениями. Скажите откровенно — кому же это не понравится?

Вскоре после того, как я решила посвятить свою жизнь Торе, которая истинна, и соблюдать все больше ее законов, я постепенно начала чувствовать, что этот груз для меня слишком тяжел. По мере того, как мне все чаще в разных формах задавали по сути один и тот же вопрос — «Для чего ты это делаешь?» — я впервые начала задумываться и сомневаться. Для чего я это делаю? Для собственного успокоения я цеплялась за устоявшуюся формулу «Тора — это Истина», но она не выдерживала такого груза, рассыпаясь на глазах.

В один прекрасный день я начала изучать учение хасидизма, но не иллюзорную и невесомую облегченную Каббалу, которую я раньше принимала за хасидут. Это было учение настоящих мудрецов, идущее от переплетенных кожей книг, страницы которых были покрыты ивритскими буквами; светлое и живое слово, принесенное в мою жизнь самыми заботливыми и скромными учителями и наставниками, которых я когда-либо встречала.

Я готова со всей ответственностью заявить, что в определенный момент у меня сменилась система ценностей, хотя это больше походило на настоящий переворот в сознании. Хасидут порвал все мои прошлые убеждения относительно того, что в моей жизни значат Б-г, Тора и еврейство. Я внезапно осознала, что мир, в котором я живу, гораздо глубже, чем я когда-либо могла себе представить. Чем больше я постигала, тем глубже открывалась истинная сущность моей личности, самосознания «религиозного» человека, стиля жизни, заданного идеей абстрактного Б-га, которая была бесконечно далека от моего восприятия действительности.

Внезапно все изменилось. Я перестала сосредотачиваться на себе с прежней силой и поняла, что я просто еврейка, которая стремится постичь себя и окружающую действительность максимально глубоко. От ограниченных убеждений не осталось и следа. Я просто жила — в самом истинном, глубоком понимании этого слова.

Попробую объяснить, что я имею в виду, говоря о хасидском трактовании слов Торы. В книге Бемидбар (30:19) Всевышний говорит: «В свидетели призываю Я на вас сегодня небо и землю. Жизнь и смерть предложил Я тебе, благословение и проклятье. Избери же жизнь».

Религиозный человек объяснит эти слова так: «жизнь» и «благословение» означают Тору и заповеди, а «смерть» и «проклятье» относятся к греху, т.е. отдалению от Торы и заповедей. Но хасидизм учит нас тому, что жизнь и смерть, благословение и проклятье — это не отдельные явления, из которых мы должны выбрать одно. Тора предлагает нам нечто более глубокое; она говорит о том, что все, что Им сотворено, включает в себе и жизнь, и смерть. Внешняя часть явлений — это их смерть, а внутренняя — заключенная в них жизнь.

Этот парадокс внутреннего и внешнего присущ всему сотворенному в нашем мире. К примеру, внешняя часть еды — это ее вид и вкус; а внутренняя — насыщение и питание энергией. Внешняя характеристика денег — это количество нулей в банковских отчетах; а внутренняя — возможность обеспечить и поддержать жизнь человека и его окружения. Внешняя сторона человека — его тело; внутренняя же часть — душа.

Но что по сути означает утверждение, что внешнее проявление — это смерть, а внутреннее — жизнь? Все внешние качества постоянно пребывают в состоянии деградации, износа; в то время как внутренние неизменно растут и совершенствуются. Приведу простой пример: физическая красота с возрастом увядает, а мудрости становится только больше. Или вот еще: почему человек при покупке машины остановит свой выбор на новом авто вместо старого, несмотря на схожие характеристики, но при этом он же предпочтет хирурга с большим опытом вместо его молодого коллеги, когда речь зайдет о необходимости операции в случае ухудшения его здоровья? Все просто: машина — нечто внешнее, материальное, и по мере использования она изнашивается, теряет свою ценность. Но когда речь заходит о человеке, его опыт является внутренним качеством, которое даже можно назвать духовным. Следовательно, это качество постоянно находится в состоянии совершенствования.

Поэтому когда Всевышний говорит человеку «избери жизнь», Он указывает на то, что мы должны стремиться к тому, чтобы стать ближе к внутренней сути всего сотворенного Им. То есть Он говорит «Я хочу, чтобы ты стал глубоким человеком». И по-настоящему глубокий человек не просто хочет объединиться с источником его жизни и души; он стремится к единению с Жизнью Жизни и Душой Души, т.е. с Б-гом. По сути, в одной из молитв, которые мы произносим во время чтения «Шма Исраэль» перед отходом ко сну, мы называем Создателя Душой всех Душ. Когда я впервые узнала об этом, осознание этой идеи заняло у меня некоторое время. Я с трудом могла постичь, что же такое «душа», что и говорить о Душе Душ!

Но это и есть Б-г. Если мы заглянем в суть самих себя, то поймем, что Он пребывает внутри нас. А это означает, что мы любим Всевышнего по той же причине, по которой любим себя. «Люби Б-га, Всесильного твоего, ибо Он жизнь твоя» (Дварим 30:20).

Исходя из всего сказанного выше, иудаизм — не религия, Тора и заповеди — не список обязанностей, которые необходимо исполнить. Составляя список текущих дел, разве мы включаем в него пункты «почистить зубы», «позавтракать» или «совершить утренний туалет»? Разумеется, нет. Все эти действия мы выполняем потому, что мы люди, а так или иначе их совершает каждый. Этот подход верен и в случае с еврейством, потому что иудаизм — не список выполняемых нами действий. Это наша сущность. Тора и заповеди являются точками связи еврея с внутренней, самой сокровенной частью его самого. Эта часть — душа еврея, чьим источником является Всевышний, Душа всех Душ. Иными словами, иудаизм — это система отношений с Б-гом. В данном случае речь не идет о связке «работодатель-работник»; это больше похоже на отношения мужа и жены. По сути, в Каббале Всевышний и еврейский народ рассматриваются как Жених и Невеста. В мистической книге Зоар те же 613 заповедей преподносятся в качестве 613 советов по поддержанию мира в семье.

Но как заповедь может быть одним из таких советов? — спросите вы. Попробую привести несколько примеров. Всем известно, что рекомендации говорить жене комплименты и дарить ей цветы являются двумя из десяти заповедей успешного брачного союза. Представьте себе, как молодой муж приходит к советнику по вопросам брака и спрашивает: «Как часто мне стоит хвалить жену?» или «Сколько раз в году покупать ей цветы?» — а затем составляет список и скрупулезно отмечает в нем каждый сказанный жене комплимент или подаренный ей букет цветов. На такого человека можно посмотреть как на болвана или психически неуравновешенного.

Муж, который делает приятные вещи для своей жены, даже если для этого ему иногда приходится жертвовать своими интересами, совершает это потому, что очень ее любит. Он чувствует, что она поистине является частью его и стремится стать к ней еще ближе. Если же он хвалит ее из чувства долга, вины или потому, что «так надо», значит, в их отношениях что-то не так. Этот подход верен и для отношений евреев с Б-гом. Заповедь не является одним из действий, которые необходимо исполнять как рутинную обязанность. Это действие, с помощью которого человек познает свою сущность, демонстрирует природную нерушимую связь с Всевышним. Если мы выполняем заповедь из-за боязни наказания или из чувства долга или — того хуже — вины, значит, мы не видим главного.

Многих евреев отталкивает образ жизни, ориентированный на соблюдение заповедей Торы потому, что они рассматривают его как нечто находящееся извне, конфликтующее с природными законами жизни. Но Тора не является возложенной на нас программой действий, обязательных к исполнению, которые по чистой случайности обладают и рядом преимуществ. Это определение как раз лучше всего подходит для описания религии. Но Тора — это не религия. Это сама суть еврея.

Хасидизм часто сравнивают с маслом. С одной стороны, масло отделяется от других жидкостей, с которыми его смешивают, оставаясь на поверхности. С другой стороны, оно обладает прекрасной способностью проникновения. Это качество характеризует и хасидизм. По своей природе у хасидизма нет характерных качеств, проявлений и свойств; тем не менее, он является основой всего. Он одновременно включает в себя абсолютно все, но и выходит за пределы всего. Он не имеет отношения к конкретным вещам или явлениям, но, тем не менее, напрямую связан с сутью всех творений.

А если речь идет о нашей жизни, Тора хочет, чтобы мы стремились именно к сути вещей, к их глубине, были ориентированы на внутренние качества. То есть, чтобы мы избрали жизнь.

И тогда все встанет на свои места.