Таинственное путешествие в Лейпциг

Однажды поздней ночью рабби Исраэль Баал Шем Тов (Бешт) сообщил одному из своих учеников, что утром они отправятся в Лейпциг и проведут там Шаббат. Ученик был счастлив. Ему льстило внимание цадика, а также то, что Бешт выбрал в компаньоны для поездки в Лейпциг именно его. Он надеялся, что в поездке узнает немало важных вещей. К тому же в Лейпциге жили его родители, и он был рад возможности увидеть их.

Баал Шем Тов и его ученик отправились в путь ранним утром в четверг. Дорога должна была занять около десяти часов, и у путников в запасе было много времени, чтобы прибыть в Лейпциг до вечера. Но как только раввин и ученик сели в повозку, Бешт повернулся к своему молодому спутнику и сказал: «Не рассчитывай на встречу с родителями, у нас не будет на это времени». Затем раввин обратился к вознице, сказав, что как только они покинут город, тот может отпустить вожжи и отдохнуть.

На протяжении всей поездки Баал Шем Тов постоянно шептал слова Торы. Повозка плавно и довольно быстро ехал по дороге, но и после 15 часов в пути, когда уже наступила ночь, оказалось, что они все еще очень далеки от Лейпцига.

В конце концов повозку привязали к дереву, стоявшему у дороги. Ученик тут же уснул и проснулся на следующее утро, когда повозка уже снова была в пути. Ученик понял, что Бешт не спал всю ночь. Спустя несколько часов путники поняли, что их путешествие затягивается, возможно им придется провести Шаббат в повозке. Вдруг вдалеке показался дом. Подъехав поближе, они увидели мезузу на дверном косяке. Молодой ученик был несказанно рад — по крайней мере, им есть где остановиться на Шаббат. Повозка остановилась у дома. На пороге появилась приветливо улыбающаяся пожилая женщина, которая позвала мужа. Тот обнял Бешта и пригласил его в дом. «Подожди меня в повозке, я скоро вернусь», — сказал Баал Шем Тов ученику за секунду до того, как за ним закрылась дверь. Вскоре ребе вернулся, и они продолжили свой путь.

«Я думал, мы останемся здесь на Шаббат», — взволнованно сказал ученик. Но Баал Шем Тов промолчал, вновь обратившись к возчику с просьбой отпустить вожжи, как только дом исчезнет из виду. Через некоторое время лошади сошли с дороги, прошли через поле, подошли к лесу и остановились. Баал Шем Тов вышел из фургона, достал из сумки серебряный кубок и предложил ученику следовать за ним. Через несколько минут раввин остановился и сказал: «Слушай! Вода!» Из-под земли доносился отчетливый звук бегущей воды. Путники расчистили землю, Бешт зачерпнул воды, выпрямился и произнес благословение на воду: «Благословен Ты, Господь Б-г Наш, Владыка Вселенной, по слову которого возникло все». Что это было за благословение! Казалось, лес повторял каждое слово, произнесенное цадиком. Ученик смотрел на происходящее во все глаза — он никогда не слышал и не видел ничего подобного.

Бешт выпил воду, произнес благословение после приема пищи, и путники вернулись к повозке. Рассветало. Дул холодный ветер. Молодой хасид вновь с тоской подумал о том, где же им придется встретить Шаббат… Он погрузился в невеселые мысли и вдруг услышал, как Бешт сказал вознице: «Поворачивай на эту улицу!»

Ученик выглянул в окно и... увидел, что они прибыли в Лейпциг и уже подъезжают к еврейскому кварталу. Что за чудо! Они смогут остановиться в доме его родителей! Но у Баал Шем Това были другие планы. «Здесь направо», — продолжал он. «Нет, нет! Только не здесь!» — закричал ученик. Улица, на которую они свернули, называлась Шиллергассе, она находилась неподалеку от местного университета и была полна питейными заведениями. Ни один еврей и помыслить не мог о том, чтобы оказаться на этой улице. «Если мы выйдем тут, нам конец!»

Но Баал Шем Тов не обращал внимания на крики молодого хасида. Повозка завернула на Шиллергассе и вскоре остановилась. «Мы заночуем здесь. Нужно торопиться, Шаббат вот-вот наступит!»

Путники подхватили свои сумки и постучались в дверь, на которой висела большая вывеска с надписью: «Портной». Было слышно, как по ту сторону двери открываются многочисленные замки и щеколды, и через секунду дверь распахнулась. На пороге стоял пожилой еврей в праздничном костюме. За ним стояло несколько молодых людей.

«Входите, — со страхом прошептал хозяин, — кто вы? Вы сошли с ума! Быстро заходите внутрь!»

Путники вошли в дом, старый еврей тщательно закрыл все замки, повернулся к гостям и сказал: «Вам повезло, что вы никого не встретили на улице. Это не люди, а настоящие звери! Да, они учатся в университете, но от этого людьми не становятся. Если они видят еврея, особенно если выпьют, тут же превращаются в хладнокровных убийц. Они терпят меня лишь потому, что им нужен портной — иначе давно бы расправились со мной. Кто вы? Как вы тут оказались?»

Бешт пообещал все рассказать чуть позже, потому что уже наступило время молитвы. У портного было семеро сыновей и вместе с нежданными гостями у них получился миньян. Вскоре Баал Шем Тов довольно громко начал молиться. От ужаса старый портной не мог вымолвить и слова. Поначалу он боялся, но затем почувствовал, как его сердце наполняется любовью к Творцу. Такой молитвы он никогда раньше не слышал. Когда молитва закончилась, снаружи послышались звуки бьющегося стекла: кто-то колотил бутылки о двери дома. Недолго думая, Баал Шем Тов подошел к двери и открыл ее. На пороге стояли пьяные студенты. «Убейте его! Убейте еврея!» — закричал один из них. Из толпы в раввина полетел камень, но кинувший его промахнулся. Один из студентов подскочил к Бешту с железным ломом, закричав: «Ты грязный…». Внезапно он застыл на месте, скорчившись от боли — у него парализовало руку. Другой студент подбежал к раввину с большим ножом в руке, но через секунду он кричал от боли и тоже не мог сдвинуться с места. Эти двое стояли перед раввином, плача и крича до тех пор, пока их дружки не побросали камни и бутылки, умоляя раввина снять свое заклятие с двух несчастных студентов.

Бешт что-то прошептал, и парализованные студенты упали на пол без чувств. Толпа подхватила их и унесла прочь. Вскоре громилы ушли. Баал Шем Тов вернулся в дом, оставив дверь открытой. Совершив омовение рук, он продолжил молитву в честь наступления Святой Субботы. Атмосфера в комнате изменилась. Все, кто находились рядом с цадиком, почувствовали, будто они находятся в Иерусалимском Святом Храме во времена царя Шломо. Через несколько минут в дом зашел высокий и худой человек в черном плаще. Он оглядел собравшихся, прошел в угол и встал там, наблюдая за тем, как молится Бешт.

После молитвы наступил черед праздничной трапезы, сопровождавшейся песнями и рассказами из Торы. Все это время незнакомец молча стоял в углу, наблюдая за Баал Шем Товом, который не обращал на это никакого внимания. По окончании трапезы незнакомец подошел к портному, спросил, будет ли в его доме проводиться утренняя молитва, и ушел. Ошарашенный портной подошел к ученику Бешта и прошептал: «Этот господин — не кто иной как профессор Шлангер — один из самых убежденных антисемитов во всей Саксонии. Ума не приложу, зачем он пришел к нам…» На следующий день профессор вернулся в дом портного и вновь молча наблюдал за тем, как молится и общается с людьми Баал Шем Тов. Он ушел после трапезы и больше не возвращался.

После исхода Шаббата Бешт и его ученик распрощались с гостеприимным портным, сели в повозку и меньше чем через пять часов уже были дома. «Вот видишь, я же говорил, что ты не успеешь встретиться с родителями», — с улыбкой сказал Баал Шем Тов сгоравшему от любопытства ученику. На раввина посыпались вопросы: «Кем был тот старик, в дом которого ты заходил по дороге в Лейпциг? Почему ты пошел в лес, где выпил стакан родниковой воды? Для чего мы оказались в доме портного, где провели Шаббат?»

Несколько мгновений Баал Шем Тов колебался, но затем ответил: «Старик, с которым я говорил, — один из 36 скрытых праведников, благодаря заслугам которых существует наш мир. Он первым узнает, когда должен прийти Мошиах, и мы говорили именно об этом. Мы остановились в лесу потому, что мне открылось, что на воду из этого родника никто не делал благословение с самого Сотворения мира. Опоздай мы на несколько минут — и родник мог пересохнуть, так и не исполнив своей миссии в этом мире. А причину, по которой мы гостили в доме портного, ты узнаешь позже.

Через двадцать лет, спустя многие годы после кончины Бешта, его ученик приехал в Минск, где на улице его остановил почтенный еврей, который поинтересовался, не является ли приезжий учеником великого Баал Шем Това и не останавливался ли он однажды вместе с учителем в Лейпциге на Шаббат. Получив утвердительный ответ, незнакомец бросился обнимать ученика Бешта. «Я — тот самый профессор, который пришел в дом портного в тот день. Тот Шаббат изменил всю мою жизнь! Я нашел ответы на мучившие меня вопросы, увидел цель в жизни! Услышав, как твой учитель расправился с пьяной толпой, я понял, что должен увидеть его лично. То, как он молился и как объяснял слова Торы, оставило глубокий след в моей душе. Я подал в отставку, уехал из Саксонии и стал евреем, пройдя гиюр. И я до сих пор не могу понять, как твой учитель разглядел тогда во мне, яром антисемите, еврейскую душу, которая рвалась наружу…»