Пропавшая монета

Испытывая бесконечную радость и, вместе с тем, облегчение, раввин решил пожертвовать деньги на устройство праздника в честь начала новой жизни. На торжество были приглашены известные раввины, знатоки Торы и лидеры еврейских общин Австро-Венгрии — все, кто принимал участие в борьбе за права евреев и был рад выходу нового закона.

Весь вечер гости говорили о Торе, и никто из них не смотрел на часы. Угощения остались в стороне, поскольку гости были увлечены беседами на истинно духовные темы.

В разгар праздника Ктав Софер выступил перед собравшимися с речью. Он сразу сообщил о том, что в честь такого важного события, в честь которого съехалось столько почетных гостей, он хочет показать всем нечто особенное и потрясающее; такого никто еще не видел и даже не думал о том, что такое вообще возможно.

Взгляды гостей были прикованы к раввину, который достал свой бумажник и вынул из него небольшой предмет, обернутый в шелк. Ктав Софер бережно развернул шелк, и все увидели, что на ладони он держит старинную серебряную монету.

«Господа, — торжественно объявил раввин, — друзья мои, наставники и соратники! Вы видите перед собой настоящий махацит а-шекель (монета достоинством в полшекеля, — ред.), один из тех, что две тысячи лет назад жертвовали на строительство Священного Храма, о котором мы так много знаем — мы читали об этом, к примеру, в книге Шмот (30:11–16, 38:25-28, — ред.) и в трактате Мишны «Шкалим». Эта монета досталась мне от отца, благословенна его память. Она бережно хранилась в нашей семье на протяжении многих поколений. Не думаю, что такие монеты сохранились где-либо еще. И сегодня я впервые публично демонстрирую ее».

Гости потрясенно молчали. Настоящая монета в полшекеля, сохранившаяся со времен Храма! Каждый хотел прикоснуться к ней, рассмотреть поближе. Монету передавали из рук в руки. Собравшиеся горячо обсуждали ее форму и вес. В итоге разгорелась новая дискуссия.

Вдруг один из раввинов, который еще не успел рассмотреть монету, спросил, у кого она находится в данный момент. Но ему никто не ответил. В пылу рассуждений раввины не заметили, что монета исчезла!

Начались поиски. Гости искали монету на полу, в тарелках с едой и под приборами, оставшимися на столах. Но бесценная монета, память из прошлого, бесследно исчезла…

В зале воцарилась тишина. Все молча смотрели на хозяина праздника. Побледневший Ктав Софер был очень расстроен пропажей монеты, которая была главным сокровищем многих поколений его семьи.

Обведя взглядом собравшихся, Ктав Софер, сказал: «Господа, я не смею подозревать никого из уважаемых гостей в нарушении заповеди Торы. Но все мы были так увлечены обсуждением столь дорогой для меня монеты, что, возможно, кто-то из вас просто перепутал ее с одной из своих монет и по ошибке положил в свой карман. Выбора у нас нет: со всем уважением к вам, я вынужден попросить всех показать содержимое ваших карманов и кошельков, чтобы мы могли понять, совершил ли кто-то из нас эту ошибку».

Гости согласились, поскольку понимали всю деликатность ситуации. Внезапно один из гостей праздника, старейший и уважаемый знаток Торы, один из самых известных раввинов Венгрии, сказал: «Я против этого обыска. Давайте подождем еще 15-20 минут, и, возможно, монета найдется сама».

Ктав Софер принял предложение уважаемого раввина. Но монета не нашлась и спустя четверть часа. «Ну хорошо, — продолжил Ктав Софер, — давайте достанем все из карманов, как и решили раньше».

К удивлению собравшихся уважаемый раввин вновь возразил Ктав Соферу и попросил отсрочки еще на 15 минут. Раввин Шрайбер вновь согласился. Собравшиеся вновь сели на свои места, нетерпеливо посматривая на часы. Напряжение росло. Несколько гостей неодобрительно смотрели на уважаемого знатока Торы, тянувшего время, подозревая, что именно он прикарманил монету, и ему просто нужно время, чтобы придумать, как вернуть ее владельцу, не вызвав лишних подозрений.

Прошла еще четверть часа. Монеты все не было. Ктав Софер вновь вышел в центр зала и обратился к гостям. «Господа, я безмерно уважаю нашего мудрейшего и праведного раввина, но больше ждать мы не можем».

К удивлению многих, несмотря на то что такой поворот событий был ожидаем, уважаемый раввин вновь попросил отложить обыск. На этот раз голос его дрожал, а щеки были мокры от слез. «Вспомни о том, как твой отец, благословенна память его, любил евреев! Я люблю их не меньше, поэтому давай подождем еще 15 минут. Если и на этот раз монета не найдется — будь по твоему!» — умолял раввин.

Ктав Софер колебался. В конце концов, он кивнул в знак согласия. Вновь потянулись минуты ожидания. Старый раввин стоял в углу зала, губы его шептали беззвучную молитву. Ктав Софер находился в другом конце зала, было видно, что с каждой минутой он становится все бледнее. Казалось, он вот-вот потеряет сознание. Гости напряженно ждали развязки. Многие полагали, что по истечении 15 минут уважаемый раввин публично признается в краже.

Внезапно раздались торопливые шаги. Дверь распахнулась, и на пороге зала возник помощник Ктав Софера. «У меня есть для вас хорошие новости, — заявил он, — монета нашлась!»

Гости бросились к нему со всех сторон. Каждый хотел лично убедиться в том, что монета находится в руках помощника раввина. По залу пронесся облегченный вздох. Ктав Софер потребовал, чтобы помощник рассказал, как ему удалось найти бесценную монету. Воцарилась тишина. Все с нетерпением ждали рассказа.

Помощник Ктав Софера улыбнулся. «Когда я увидел, насколько вы были погружены в обсуждение монеты, еще до ее пропажи, то решил использовать время с пользой и начать уборку. Я снял все скатерти и вытряс их, чтобы стряхнуть с них крошки и остатки еды. Услышав о пропаже, я понял, что кто-то из вас наверняка положил монету на стол, а я снял скатерть, не заметив этого. Я отправился к мусорному баку и начал искать монету, перерыв все, что там было. В конце концов, после долгих поисков я ее нашел». С этими словами молодой человек вернул полшекеля Ктав Соферу.

Постепенно все успокоились. Большая часть гостей вернулась на свои места. Тут слова попросил тот самый почтенный раввин, уговаривавший Ктав Софера отложить обыск. Все тут же повернулись к нему в ожидании речи. Теперь они понимали, что и понятия не имели о том, почему в критической ситуации он поступил именно так.

«Дорогие друзья, — начал раввин, — полагаю, вы ждете, что я расскажу о том, почему просил уважаемого Ктав Софера немного подождать. Вы, наверное, удивитесь. Дело в том, что у меня, как и у почтенного раввина Шрайбера, есть точно такая же монета в полшекеля, сохранившаяся со времен Святого Храма! Она также передавалась в моей семье из поколения в поколение. Сегодня в честь такого знаменательного события, по поводу которого мы все здесь собрались, я решил удивить вас, показав эту монету. Но меня опередил Ктав Софер, сообщивший, что другой такой монеты нет во всем свете. Я не хотел омрачать его сюрприз, поэтому оставил свою монету в бумажнике.

А теперь представьте себе, уважаемые гости, что было бы, если бы все мы начали доставать все содержимое своих карманов и кошельков, как того хотел Ктав Софер. Мою монету немедленно признали бы собственностью хозяина нашего праздника, а я был бы обвинен в краже. Именно поэтому я делал все для того, чтобы отложить обыск, и все время молился в заслугу великого Хатам Софера, благословенна его память, о том, чтобы на меня не пало подозрение в таком ужасном грехе. И, слава Б-гу, моя молитва была услышана».

С этими словами мудрец достал из кармана свою монету и показал ее потрясенным гостям. Внимательно рассмотрев полшекеля, все поняли, что эта монета ничем не отличается от монеты Ктав Софера.

Богатый событиями вечер подошел к концу. Перед чтением благословений, завершающих трапезу, Ктав Софер поднялся, чтобы произнести заключительную речь. Его слова вновь удивили собравшихся.

— Господа, — сказал он, — я уверен, что истинная цель устроенного нами праздника достигнута — все мы уяснили для себя значение высказывания из Мишны: «Суди о каждом человеке, находя оправдывающие его обстоятельства» (Пиркей Авот 1:6, — ред.). Если бы мы все же устроили обыск и обнаружили монету у нашего уважаемого раввина, нашелся ли бы среди нас человек, честно объявивший, что не верит в кражу — особенно после моих слов о том, что второй такой монеты не существует? Нет, учение Мишны не так просто, как кажется. Сегодняшний урок заключается в том, что мы должны верить в невиновность человека, не имея очевидных доказательств, — даже если все обстоятельства указывают на его вину. Это и есть Б-жественное провидение, свидетелями которого мы стали.

Биографическая справка.

Раввин Авраам Биньямин Шрайбер (1815–1871), известный как Ктав Софер, был сыном известного знатока Торы рабби Моше Шрайбера (1762–1839) и его преемником в качестве главы иешивы Пресбурга (Братиславы) — крупнейшего в Европе и самого престижного еврейского учебного заведения Австро-Венгерской империи.