«В церковном активе синагоги не числится»

18 элула (в этом году — 24 августа по григорианскому календарю) отмечается день памяти основателя хасидизма Баал Шем Това (Бешта). В этот день мне хочется вспомнить о событиях из истории последней пятилетки cоветской власти, когда общинная еврейская жизнь начала выходить из полуподпольного состояния и открыто заявила о своем существовании.

Мы знаем, что иудаизм насквозь историчен и населен реальными людьми: нам известны даты событий и их последовательность, известны имена праведников и злодеев. И когда мы хотим осознать нравственные уроки прошлого для сегодняшнего бытия — мы вспоминаем даты и имена.

В начале 1987 года в московский ХАБАД пришло письмо, в котором молодые евреи из города Хмельницкого сообщали о том, что в местечке Меджибож директор местного краеведческого музея разоряет еврейское кладбище, на котором похоронены Баал Шем Тов и его ближайшие ученики, а надгробия вывозит на территорию музея, расположенного в старой турецкой крепости.

Тогдашний глава московских «любавичей» сколотил «десант», состоявший из меня и из юноши Нохума Тамарина. «Десант» отправили с секретной миссией на Украину. Вдвоем мы провели почти два года в разъездах по историческим местам Волыни, Подолья, Закарпатья, побывали в Киргизии и Казахстане, в Любавичах, Нежине и Ростове-на-Дону. Обнаружили и восстановили почти 25 памятников на могилах еврейских праведников — первых хасидских учителей и их последователей различных направлений. Если поначалу мы знали только о хасидах брацлавских, любавических и маргинальных сатмарских, то оказалось, что есть еще сквирские, рахмистровские, боянские, садигорские, жидачевские, карлин-столинские и много-много других.

Первым местом, которое мы посетили, стал Меджибож. В местечко мы приехали с Гришей Шмунисом, написавшим письмо, позвавшее нас в путь. В Меджибоже мы немедленно отправились выяснять отношения с директором музея — украинцем-«западенцем» из Ивано-Франковска. Однако наш агрессивный настрой рассеялся с первых же минут знакомства: Мирослав Васильевич Пинчак, вывозя еврейские надгробия, пытался их спасти от окончательного разрушения местной шпаны и наркоманов. При этом он рисовал карту и четко указывал место каждого захоронения.

Разумеется, в процессе восстановления исторического объекта принимали участие десятки людей: это и местные работяги, и единичные сохранившиеся реликты старых еврейских общин, и нарождавшаяся национально мыслящая молодежь. Раввины из Америки и Израиля делились знаниями, историческими картами и деньгами. Местные жители вели себя по разному: кто-то опасался связываться с нами, но многие, вне зависимости от национальности, откликались. Сотрудники КГБ нередко следовали за нами по пятам: не препятствовали, но беседовали со многими из тех, с кем мы общались: началась Перестройка, и даже им не было понятно, что можно, а что запрещено. Вдохновленный успехом, я даже набрался наглости и отправился к уполномоченному Совета по делам религий при Совмине СССР по Житомирской области с просьбой оказать содействие в получении разрешения на ремонтные работы на заброшенном кладбище, но был обруган чиновником, пообещавшим «принять меры». И действительно, угрозу свою он осуществил, отправив донос в вышестоящую инстанцию.

Донос этот, в котором нашли отражение нравы советской эпохи, был обнаружен спустя 20 лет. Разбирая бумаги житомирского уполномоченного, которые после ликвидации этой структуры поступили на хранение в местный архив, в информационном отчете за 1988 год, имеющем, между прочим, гриф «секретно», историк-архивист Ефим Меламед обнаружил следующую характеристику автора статьи: «В июне 1988 г. в Житомире и Бердичеве побывал некий Гринверг Михаил Яковлевич (орфография оригинала сохранена, — М.Г.), представившийся как зам. председателя Малаховской синагоги Московской обл. В действительности среди церковного актива этой синагоги он не числится. В беседах с верующими он поднимал вопросы сохранения памятников еврейской культуры, в первую очередь многих т[ак] н[азывемых] “цадиков”, пользующихся репутацией “святых”, мест захоронений хасидских раввинов. Якобы за свой счет, а фактически, за счет синагог, организовал приведение в порядок многих “цадиков” в Житомире и Бердичеве. В результате уже в осенние иудейские праздники отмечены следы паломничества к могиле Леви Ицхака Бердичевского на еврейском кладбище в г. Бердичеве — сотни записок к “святому”, цветы, свечи и т.п. За особую плату проводилось чтение поминальных молитв на кладбище…»

Учитывая, что партийные и советские органы прилагали поистине титанические усилия к тому, чтобы прекратить паломничества к могилам Леви-Ицхака и других цадиков, надо признать, что вредоносная деятельность неизвестного им прежде «Гринверга» была ими оценена достаточно высоко.