Жизнь в сукке

Если бы вас попросили изложить суть иудаизма в нескольких словах, какие бы это были слова? И вообще, отличается ли иудаизм от других религий, и если да, то чем?

Те, кому приходилось выбирать имя ребенку или подыскивать названия для компаний или товаров, знают, как долго и мучительно приходится колебаться, пока не придешь к окончательному варианту. Какое название наиболее точно отражает уникальность этого предмета, человека или события? Как передать суть того, кому или чему дается имя? Это касается и еврейских праздников.

Данные Б-гом названия праздников, которые мы отмечаем в течение года, были избраны для того, чтобы наиболее точно передать основную тему и уникальный смысл конкретного праздничного дня. Например, Песах, который дает нам урок свободы, в Торе носит название Хаг а-мацот, т.е. Праздник опресноков — в честь мацы или опресноков. Это название указывает на то, что Всевышний освобождал евреев из египетского рабства в спешке, а простота изготовления этого хлеба (называемого «хлебом бедности») говорит о скромности — ключе к достижению свободы. Остальные названия еврейских праздников также несут в себе глубокий смысл.

А как быть с праздником Суккот, названным в честь сукки — небольшого шалаша, который мы строим на улице и в течение восьми дней праздника называем своим домом? Почему именно эта заповедь избрана для выражения внутреннего смысла праздника? А как быть с другими заповедями, которые мы исполняем в Суккот? В Торе есть заповедь, согласно которой мы должны благословлять четыре вида растений, радоваться больше обычного, проводить обряд возлияние воды и т.д. Эти обычаи и заповеди, на первый взгляд, определяют характер праздника и его общий настрой точно так же, как и заповедь о сукке. Если название праздника Суккот что-то и означает, то, на первый взгляд, — лишь место его проведения. Почему же в Торе название праздника берется из заповеди о сукке, которая касается лишь места, в котором мы его проводим?

В этом-то и заключается уникальность иудаизма. Делайте все, как обычно, занимайтесь мирскими делами — но только в святой тени сукки, и заповедь будет исполнена. Этот подход верен и в повседневной жизни: делай все, как обычно, занимайся мирскими делами — но в атмосфере святости.

Сукка подчеркивает тот факт, что почти все происходящее в этом мире может стать святым, и ничто (из того, на что не наложен строжайший запрет Торы или мудрецов), в сущности, не является «мирским» или «обыденным».

Сукка указывает на то, что святость следует не спустить с неба, а найти на земле — и она проявит готовность быть обнаруженной. Святость не нужно создавать заново, поскольку она уже существует в нашем мире и ожидает лишь того, когда ее найдут и раскроют.

«Святость» — причудливое слово, описывающее перспективу и выбор функции, и по большей части имеющее отношение к мотивации и намерению. Возьмем, к примеру, процесс поглощения пищи. То, какое значение имеет для меня (кошерная) еда, определяет ее уровень «святости»; она может быть источником чревоугодия, съеденным только для собственного удовольствия, или священной и посвященной Б-гу. Разница существует только в моем сознании.

Таким образом сукка учит нас тому, что мы должны преобразовать физическое существование в нечто, чем оно не является; все, что для этого нужно, — взглянуть на это существование с иной точки зрения, основанной на понимании самой его сути.

Подведем итог: сукка — не просто символ смены места проживания, но олицетворение смены точки зрения на суть жизни.

Для того чтобы соединиться с Б-гом (при условии, что это и есть ваша цель), вам не нужно добывать воду, достаточно просто выпить ее; не нужно срывать с дерева фрукт и читать на него благословение, достаточно его съесть. А все потому, что материальную жизнь не нужно обновлять или же заново создавать в ней святость — необходимо лишь пробудить ее (на основе учения Любавичского Ребе, Ликутей Сихот, том 22,Эмор, и том 2, Суккот).

И — одной строкой об иудаизме. Вот как на вопрос «Как бы вы в двух словах охарактеризовали иудаизм?» ответил Любавичский Ребе: «Иудаизм — не нечто абстрактное, отвлеченное от обычной, повседневной жизни. Иудаизм должен занимать еврея 24 часа в сутки, где бы он ни был, и чем бы ни занимался. Это — еврейский способ провозгласить единство Творца!»

Многие из нас склонны видеть мир в черно-белой гамме и разделять свою жизнь, интересы, ценности и даже личность на светскую и духовную составляющие. В синагоге я веду себе так, а на улице — иначе. Зачастую эти две части личности противоречат друг другу.

Быть святым — значит, быть целостным. Как един Б-г, должен быть единым и каждый из нас.

Рассказывают историю об одном хасиде из Риги, занимавшемся торговлей лесом. Однажды он проверял свою бухгалтерию. Под столбцом с суммами он случайно написал: «Итого: Эйн од мильвадо!» (нет ничего, кроме Творца). Увидев, как помощник в изумлении поднял бровь, хасид сказал: «Вполне естественно, что во время молитвы человек иногда отвлекается и думает о делах. Что же удивительного в том, что я, занимаясь делами, думаю о Б-ге?..»

Мендл Калменсон