Откровенная демократия

Откровение у горы Синай — центральное событие не только главы «Итро», но и иудаизма в целом — стало уникальным явлением в истории религии. Христианство и ислам тоже называют себя религиями откровения, но у христиан и мусульман откровения были посланы одному человеку (Иисусу и пророку Мухаммеду соответственно). И только в иудаизме Всевышний раскрылся не перед конкретным человеком (пророком) или группой людей (старейшинами), а перед всем народом, молодыми и старыми, мужчинами, женщинами и детьми, праведниками и грешниками.

С самого начала евреи поняли, что стали свидетелями уникального события, случившегося на Синае. Спустя сорок лет сказал Моше: «Ибо спроси о временах прежних, что были до тебя, с того дня, когда сотворил Всесильный человека на земле; и от края неба до края неба, — было ли что-либо подобное этому великому делу, или слыхано ли подобное этому? Слышал ли народ голос Всесильного, говорящего из огня, — как слышал ты, — и остался жив» (Дварим 4:32-33).

Для великих еврейских мыслителей Средних веков значимость Откровения относилась в первую очередь к теории познания. Оно давало определенность и не оставляло места сомнениям. Достоверность раскрытия перед одним человеком могла быть оспорена, но свидетельство миллионов было бесспорным. Всевышний раскрыл Себя перед всем народом, чтобы исключить малейшее сомнение в том, что ощущаемое евреями присутствие Творца и звук Его голоса были реальностью.

Если мы рассмотрим Откровение в глобальном историческом контексте, то поймем, что оно стало знаковым явлением не только в религиозном, но и в политическом отношении. На Синае начал формироваться еврейский народ, живущий по новым социальным устоям, в корне отличавшимся от общественного строя египтян, где у власти стояла небольшая группа людей, поработившая большинство. У горы Синай евреи стали не просто группой людей, но впервые в истории оказались политическим образованием: народом, служащим Творцу по законам Торы, чья миссия заключалась в том, чтобы стать «царством священнослужителей и народом святым».

В современных работах по истории политической мысли чаще всего приводятся идеи Маркса, Руссо, Гоббса и античных авторов — Платона, Аристотеля, философов греческих полисов (в частности, Афин) IV века до новой эры. И это серьезная ошибка. Конечно, у слова «демократия» греческие корни. Греки отличались любовью к абстрактным понятиям и системному мышлению. Тем не менее, если мы вспомним о рождении новой философии, представленной великими мыслителями — Мильтоном, Гоббсом и Локком в Англии и отцами-основателями Америки, — то увидим, что в основе их представлений об устройстве общества лежали не труды Платона или Аристотеля, а еврейская Тора. Только в «Левиафане» Гоббс упоминает об этом 657 раз. Концепция свободного общества родилась задолго до греческих философов.

Решающую роль сыграли три элемента одного события. Первый заключался в том, что задолго до того, как еврейский народ пришел в Землю Израиля и установил собственный общественный строй (судьи, а затем цари), он заключил вечный завет — «Брит Синай». Завет установил моральные нормы власти. Свод законов, который мы называем Торой, впервые в истории указал на главенство права над силой. Царь, правивший не по законам Торы, превышал возложенные на него полномочия, и за это его можно было лишить власти. Это — важнейший факт, касающийся политики библейских времен.

У демократии в представлении греков всегда был лишь один губительный недостаток. Алексис де Токвиль и Джон Стюарт Милль называли ее «тиранией большинства», а Яаков Лейб Тальмон — «тоталитарной демократией». Власть большинства не дает никаких гарантий соблюдения прав меньшинства. Как совершенно справедливо отметил лорд Актон, вот что привело к падению Афин: «Нет такого закона, который бы стоял выше закона государства — законодатель выше закона». В иудаизме же, напротив, пророки обладали полномочиями, дававшими им основания оспаривать право царя на власть в случае, если его действия противоречили законам Торы. Каждый имел право не подчиниться самочинному или безнравственному приказу, и лишь за это синайский завет следует рассматривать как великий шаг на длинном пути к свободному обществу.

Второй ключевой элемент мы находим в предыстории союза. Всевышний говорит Моше: «Так молви дому Яакова и скажи сынам Израиля: Вы видели, что я сделал Египту, вас же поднял Я на орлиных крыльях и принес вас к Себе. А теперь, если вы будете слушаться Меня и соблюдать союз Мой, то будете Мне избранным из всех народов, ибо Моя — вся земля. И будете вы Мне царством священнослужителей и народом святым… И сказал Моше эти слова народу Израиля, и ответил весь народ вместе, и сказали: Все, что сказал Б-г, сделаем!»

В чем значение этого диалога? Он указывает на то, что раскрытие не могло состояться до тех пор, пока народ не подтвердил свою готовность к нему. Законная власть не может быть передана кому бы то ни было без согласия на то большинства народа, даже если властитель — Творец неба и земли. Нигде больше я не встречал настолько радикального подхода. Мои слова подтверждает факт, что в период Талмуда мудрецы сомневались, что принятие союза было добровольным решением народа. Как бы то ни было, центральная идея иудаизма, опередившая свое время и не всегда понимаемая до конца, гласит, что свободный Б-г хочет свободного поклонения свободных людей. Мудрецы говорят о том, что Творец не притесняет и не угнетает Свои творения.

Третий элемент, также опередивший свое время, заключался в том, что в союз Синая вступил «весь народ» — мужчины, женщины и дети. Этот факт находит свое подтверждение в заповеди Торы «акхель» — всесобрания в год шмиты (седьмой год) в Храме. Тора отдельно упоминает о том, что в проводимой в Храме церемонии должен участвовать весь народ — «мужчины, женщины и дети». Спустя тысячелетие, когда в Афинах начались эксперименты с демократией, политическими правами была наделена лишь небольшая часть общества. В демократии не было места женщинам, детям, рабам и пришельцам. Кстати, в Великобритании женщины до XX века были лишены избирательного права. Наши мудрецы говорят о том, что перед дарованием Торы на горе Синай Всевышний сказал Моше, чтобы тот сначала пошел к женщинам и только потом к мужчинам (слова «Так молви дому Яакова» означают обращение к женщинам). Тора — еврейская «конституция свободы» — касается всех и каждого.

О политической теории Торы можно рассуждать довольно долго. Но ясно одно: синайское Откровение стало моментом появления на горизонте человечества новых открытий. Для понимания значимости этого момента должны пройти века и тысячелетия. Лучше всего эту идею раскрыл Авраам Линкольн, говоря о «нации, зачатой в свободе и верящей в то, что все люди рождены равными». В Синае родилась политика свободы.