Портативная родина еврея

Передав еврейскому народу 612 заповедей, еще одну, последнюю, заповедь Моше оставил в тайне и сообщил ее евреям лишь накануне своей кончины: «А теперь напиши себе песнь эту, и научи ей сынов Израиля, вложи ее в уста их, дабы была мне песнь эта свидетельством о сынах Израиля» (Дварим 31:19).

В устной традиции эти слова рассматриваются как заповедь о том, что каждый еврей должен принять участие в написании свитка Торы. Вот как комментирует этот закон Маймонид: «Каждый еврей должен написать для себя свиток Торы, как сказано: “А теперь напишите себе песнь эту”, что означает: “Напишите для себя [полностью] Тору, в которой есть эта песнь”, поскольку мы не переписываем отдельные отрывки Торы [а создаем полный свиток]. Даже если еврей унаследовал свиток Торы от отца, тем не менее, в соответствии с заповедью, он обязан написать свой собственный свиток, поскольку тот, кто пишет Тору сам, как будто получает ее на горе Синай. Если же он не может написать свиток сам, он может нанять [писца], который перепишет для него Тору, ибо тот, кто вписал хотя бы одну букву в свиток Торы, как бы написал весь свиток» (Мишне Тора, Законы тфилин, мезузы и Сефер-Тора 7:1).

Весьма символично, что именно этот закон Моше оставил напоследок. Таким образом он как будто говорил молодому поколению, равно как и всем последующим: «Не думайте, что достаточно будет сказать, что “мои предки получили Тору от Моше”. Вы должны обновлять ее в каждом поколении». Так евреи и поступали.

В Коране евреи названы «народом Книги». И это выражение кажется преуменьшением реального отношения евреев к своей Книге. Иудаизм — это долгая история любви народа и книги — евреев и Торы. Ни один народ не любил и не почитал книгу больше, чем еврейский народ. Мы читаем ее, изучаем ее нюансы, задаем вопросы и живем ею. В ее присутствии мы встаем, будто приветствуем царя. В праздник Симхат Тора мы танцуем со свитками Торы, как с невестой. Если, не дай Б-г, свиток Торы падает, мы объявляем пост для всей общины. А когда свиток Торы уже непригоден для использования, мы хороним его, как умершего родственника.

На протяжении тысячи лет евреи написали сотни комментариев к тексту Торы, которые составляют остальную часть Танаха, следующую за Пятикнижием (между Моше и Малахи, последним пророком в народе Израиля, прошла тысяча лет; в последней главе своей книги пророк Малахи пишет: «Помните Тору Моше, слуги Моего, равно как и правила и уставы, которые Я заповедовал ему на горе Хорев»). В течение следующего тысячелетия — от последнего из пророков до завершения Вавилонского Талмуда — были написаны комментарии к комментариям, известные как Устная Тора: Мидраш, Мишна и Гемара. В последующее тысячелетие, состоящее из эпох гаонов, ранних законоучителей (ришоним) и поздних законоучителей (ахроним), были написаны пояснения к комментариям комментариев в форме толкований, законов и философских трактатов. Вплоть до современной эпохи практически все еврейские тексты представляли собой прямые или косвенные комментарии к Торе.

Для сотни поколений Тора была не просто книгой. Она была любовным посланием Творца еврейскому народу, гарантией заключенного между ними союза, брачным контрактом Небес и народа Израиля, обязательством, которое Всевышний никогда не нарушит и не расторгнет. Тора была историей евреев и их задокументированной конституцией как народа, царь которого — сам Б-г. Когда евреи были изгнаны из Земли Израиля, Тора стала документальным свидетельством данного им когда-то обещания и надежд на будущее. Поэт Генрих Гейне подарил нам блестящий афоризм, назвав Тору «портативной родиной еврея». В интерпретации американского писателя Джорджа Стайнера «текст — это родина; а каждый комментарий — возвращение к ней».

На протяжений тысячелетий евреи, разбросанные по всей земле, не имели своего общего дома. Но когда еврей брал в руки Тору, он ощущал, что находится в своем доме, если не в физическом, то в духовном отношении. Случались времена, когда у евреев не было ничего, кроме Торы. Вот почему в одной из молитв, завершающих Йом Кипур, есть горькое сетование: «Эйн лану шиур рак а-Тора а-зот» («У нас ничего не осталось, только эта Тора»).

Тора была для евреев целым миром. Согласно одному из мидрашей, она стала моделью Творения: «Б-г заглянул в Тору и создал мир». В соответствии с еще одной традицией, Тора была единым мистическим именем Б-га. По мнению мудрецов, она была написана «черным огнем» (буквами) на «белом огне». Рабби Ханания бен Терадион, арестованный римлянами за обучение народа Торе, был приговорен к смертной казни. Палачи обмотали вокруг его тела свиток Торы и отправили на костер. Ученики спросили умирающего мученика о том, что он видел в тот момент. И мудрец ответил: «Я вижу, что пергамент горит, а буквы взлетают [на небо]» (Талмуд, трактат Авода Зара 18a). Римляне могли уничтожить отдельный свиток, но лишить еврейский народ его Торы им было не под силу.

Вот почему такое огромное значение имеют рассказ о последних днях жизни Моше и его последние слова, содержащие наказ продолжать переписывать и изучать Тору, распространять ее учение в народе. Таким образом слово Творца будет жить в людях, даруя им жизнь.

В Талмуде приведена интересная история о царе Давиде, который спросил Всевышнего о том, какой срок жизни ему отмерен. Б-г ответил царю: «Этого не знает ни один смертный». Творец открыл Давиду только то, что тот покинет этот мир в Шаббат. С этого момента каждый Шаббат Давид все время посвящал изучению Торы.

Когда настал день смерти Давида, к нему явился ангел смерти, но, увидев, что тот неустанно изучает Тору, которая является формой вечной жизни, он не смог забрать царя с собой. И тогда ангелу пришлось схитрить: он начал раскачивать деревья в саду. Давид отвлекся на шум и отправился проверить, что произошло. Когда он спускался по лестнице, одна из ступеней подломилась. Давид упал и в тот же миг умер (Талмуд, трактат Шаббат 30a–b).

Какой урок мы можем извлечь из этой истории? На самом простом уровне понимания таким образом еврейские мудрецы представляют Давида не в качестве воинственного полководца и величайшего из царей Израиля, а скорее как кающегося человека и знатока Торы (обратите внимание на то, что в Тегилим псалмы 1, 19 и 119 воспевают изучение Торы). Но на более глубоком уровне эта история имеет более неординарный смысл. Давид в ней символизирует еврейский народ. Пока еврейский народ продолжает учить Тору, он не исчезнет. В этом смысле ангел смерти (то есть порядок, приводящий к тому, что любой народ, как бы велик он ни был, может ослабеть и пасть) бессилен перед народом, который не перестает учиться и его потомки не забывают о том, кто они и в чем состоит их миссия.

Поэтому Тору завершает последняя заповедь о том, что мы должны переписывать и изучать Тору. Она находит свое воплощение в прекрасной традиции праздника Симхат Тора, когда мы заканчиваем чтение Торы и тут же начинаем читать ее с начала. Последнее слово Торы — «Исраэль», то есть, последняя ее буква — Ламед. Первое слово Торы — «Берейшит», первая буква в этом слове — Бет. Буквы Ламед и Бет составляют слово «лев» — «сердце». Пока еврейский народ продолжает учиться, будет биться еврейское сердце. Ни один народ не любил и не почитал книгу больше, чем евреи. И ни одна книга не поддерживала жизнь народа так же долго и не поднимала его на такие высоты.

Раввин Джонатан Сакс