Благословение попрошайки

Старое еврейское кладбище в Хайфе на улице Яффо хорошо знакомо жителям города благодаря большому голубому куполу, возвышающемуся над отделанной камнем стеной древнего склепа. Считается, что здесь похоронен рабби Авдими де-мин Хайфа (из Хайфы) — аморай, то есть законоучитель и мудрец, живший уже после завершения написания Мишны в III веке н. э., один из составителей Иерусалимского Талмуда. Указание на то, что рабби Авдими жил в Хайфе, фактически является первым письменным упоминанием об этом городе. 

Несколько его трудов с галахическими и аггадическими комментариями приводятся в Талмуде и мидраше. Именно рабби Авдими принадлежит известное талмудическое высказывание о том, что «в день, когда пал Храм, дар провидения был отнят у пророков и передан мудрецам».

Из текстов рабби Авдими следует, что ему было известно и «скрытое учение». Возможно, поэтому могила мудреца стала одним из мест паломничества, откуда принято обращаться к Всевышнему с просьбами. О посещении его склепа еврейские путешественники в Землю Израиля писали еще в Средние века. Согласно сложившейся в Хайфе традиции, тот, кто в канун новомесячья три вечера подряд помолится возле могилы рабби Авдими, наверняка будет услышан и получит желаемое.

Хайфские же старожилы рассказывают, что в самом начале 50-х годов прошлого века произошла на этом месте вот какая история...

* * *

Желающих быть услышанным Творцом всегда немало. А потому часто собирались около могилы аморая и нищие, которые просили милостыню у пришедших помолиться. Один из таких бедняков, старый и неприветливый, был хорошо известен в городе. Кажется, все свое время он проводил возле склепа, сидя покачиваясь с протянутой рукой и бормоча что-то себе под нос в надежде, что паломники дадут ему монету-другую. Одни давали подаяние охотно, другие не очень. Сам же нищий был требователен, иногда даже чересчур. Похоже, он считал, что назначен чуть ли не сборщиком обязательной подати с каждого пришедшего в эту часть кладбища.

Просителей же в то время у могилы рабби Авдими собиралось особенно много. Люди приходили с самыми разными просьбами: кто-то надеялся на удачный шидух, кто-то — на успех в начатом деле, иные — на избавление от бесплодия.

Но часто среди них были малоимущие еврейские жители соседних кварталов, с трудом сводившие концы с концами. Время было тяжелое: продукты распределялись по карточкам, а многие предметы первой необходимости можно было приобрести лишь на черном рынке, где цены для многих были неподъемными. Поэтому просьбы этих людей часто сводились к ожиданию маленьких чудес: вот бы немного денег, чтобы купить ребенку молока, или курицу к празднику, или лекарство больному мужу, кормильцу всей семьи.

Самым же удивительным было то, что эти самые «маленькие чудеса» действительно время от времени происходили. Не только бутылки с молоком и свертки с рыночными лакомствами, но и другие по-настоящему необходимые вещи неожиданным образом находили у порогов домов или во дворах, оставленные неизвестно кем.

Как-то раз раввин Барух Хагер, адмор вижницких хасидов, мудрец и знаток Каббалы, прозванный по названию своей книги Макор Барух («Источник благословения») и незадолго до того приехавший в Хайфу из Румынии, сообщил своим ученикам о намерении посетить могилу рабби Авдими. Пожилой раввин все свое время посвящал изучению Торы и делам созданной им в городе вижницкой общины, поэтому лишь изредка и по очень серьезным поводам покидал свой дом.

Естественно, сопровождать адмора собралась огромная толпа его верных хасидов. Маленькое помещение, выстроенное над могилой рабби Авдими, с трудом могло вместить всех пришедших. Самые рьяные из его учеников, дав щедрое подаяние сидевшему тут же нищему, принялись выталкивать ему наружу — то ли из опасений, чтобы взор их наставника будет оскорблен видом бродяги, то ли просто из-за недостатка места.

Однако внезапно сам раввин Барух Хагер велел толпе расступиться, поспешил к нищему и, целуя ему руку, стал просить о благословении. Хасиды с недоумением взирали на то, как их ребе скромно склонился перед одетым в лохмотья человеком, а тот, протянув над головой раввина руки с растрескавшейся кожей, невразумительно бормотал слова, лишь отдаленно напоминавшие благословение.

Сам же Макор Барух, по-видимому, был очень взволнован этой встречей. Вернувшись, он сказал своим удивленным ученикам, что благословение бедняка, великого праведника, является для него чуть ли не важнейшим в жизни.

А на следующий день нищий с могилы рабби Авдими умер. Его нашли лежащим на том же месте возле могилы, где он провел столько лет. Врачи установили, что, будучи, судя по всему, человеком весьма преклонных лет, умер он во сне от остановки сердца.

Многие поначалу даже обрадовались тому, что теперь никто не будет им докучать просьбами о милостыни. Вот только те самые маленькие чудеса, которые так радовали жителей окрестных кварталов, перестали происходить. И вскоре они стали догадываться, кто был исполнителем их просьб, вознесенных у могилы хайфского талмудиста рабби Авдими.

Неказистый старик с вечно протянутой рукой, которого, казалось, вообще ничего не интересовало, кроме подаяния, был тем самым чудесным жертвователем, который, подслушивая мольбы людей, на собранные деньги тайком помогал то одному, то другому нуждающемуся. Оказалось, что при жизни никто не удосужился спросить его имени, и так его и похоронили безымянным.

Осталось непонятным лишь то, откуда раввин Барух Хагер узнал о праведности нищего и его скорой кончине. Видимо, прав был рабби Авдими, говоря, что с разрушением Храма дар провидения от пророков перешел к мудрецам…