Liberté, égalité, moralité

Закон не может быть универсален, так как жизнь состоит из ситуаций, которые универсальными никак не назовешь. Нравственные аспекты невозможно трактовать через директивы и законы. Мораль – это не просто свод правил и даже не сложный кодекс из 613 заповедей и комментариев к ним. Мораль – это наше умение видеть в каждом человеке личность.

В недельной главе Ваэтханан есть небольшой отрывок, оказавший фундаментальное влияние на формирование еврейских моральных принципов: «Строго соблюдайте заповеди Г-спода Б-га вашего, его свидетельства и установления, которые Он заповедал вам. Делайте то, что справедливо и угодно Г-споду…» Первый стих говорит о заповедях, свидетельствах и установлениях. На первый взгляд, ведь именно они составляют основу иудаизма, поскольку форма исполнения заповедей имеет колоссальное значение. Какой же дополнительный смысл тогда несет это «справедливо», а затем и «угодно»?

По мнению великого еврейского мудреца Раши, речь идет о готовности поступиться тем, что положено тебе по праву, о более благородном и великодушном поступке, чем того требует закон. Ведь сам по себе закон накладывает на нас минимальные требования: так – поступайте, а так – не поступайте. Но высокая нравственность вдохновляет человека не ограничиваться выполнением требуемого минимума. Люди, чьи доброта и чувство справедливости восхищают нас, соблюдают закон не по общим стандартам. Праведники и герои всегда стремятся к большему.

Другой великий еврейский авторитет, Маймонид, в целом соглашаясь с Раши, дает немного отличное по смыслу объяснение: «Сначала Моше сказал: вы должны исполнять заповеди, которые вам дал Б-г. Потом же он говорит, что даже если Б-г и не дал на какой-то случай закона, то поступать следует таким образом, чтобы это было справедливо и угодно в глазах Б-га». И дальше Маймонид отмечает, что даже теоретически не представлялось возможным перечислить в Торе все аспекты поведения человека, его поступки, варианты развития взаимоотношений с соседями и близкими, все возникающие жизненные ситуации, и потому Всевышний закладывает в качестве отдельного закона стремление к справедливости как таковое. Причем в любой сфере жизни. В завершение Маймонид приходит к выводу, что справедливость – более высокая категория, стандарт, чем требования закона.

Закон ведь универсален. Он основан на принципах, применимых всегда и повсеместно: не убивай, не насилуй, не грабь. А реальная жизнь состоит из ситуаций, которые никак не назовешь универсальными. Что значит быть хорошим мужем, хорошей женой, хорошим отцом, учителем или другом? Что значит быть великим лидером или преданным соратником? Когда нужно хвалить, а когда следует критиковать? В нравственной жизни существуют аспекты, которые невозможно трактовать через директивные законы. Хотя бы потому, что важны не только дела, но и манера их исполнения – мягкая или жесткая, тактичная или бесцеремонная.

Когда Моше попросил Всевышнего назначить ему преемника, он обратился к нему со словами: «Всесильный, властитель душ всякой плоти». Мудрецы комментируют эта так: Моше имел в виду, что каждый из нас не похож на остальных, и поэтому просил Б-га найти ему преемника, который во всяком будет видеть личность и знать – что помогает одному, то калечит другого, поскольку вся плоть на уровне душ взаимосвязана. Такая способность – судить справедливо и давать нужный ответ каждому и в нужное время – качество, присущее не только лидеру, но и любому хорошему человеку.

Раши начинает свой комментарий к книге Берешит с вопроса: если Тора – книга закона, то почему законы начинают перечисляться только в середине книги Исхода, и зачем до этого рассказываются все эти истории про Адама и Еву, Каина и Авеля, Авраама, Ицхака и Якова? Как известно, Раши считает, что таким образом Всевышний обосновал перед всеми народами права евреев на Святую Землю. Но раввин Нафтали Цви Йегуда Берлин, один из крупнейших еврейских авторитетов XIX века, считал, что эти повествования призваны показать нам, как, с каким милосердием и гостеприимством вели себя наши праотцы по отношению к чужакам и даже по отношению к идолопоклонникам, которые находились за гранью формального закона. Именно поэтому, пишет Берлин, мудрецы назвали книгу Берешит – «книгой справедливых».

Конечно, два главных принципа иудейской морали – справедливость и любовь – в корне друг от друга отличаются. Справедливость универсальна. Она относится ко всем равноудаленно, не делая различий между богатыми и бедными, могущественными и бесправными, не разделяя людей по сословиям или этносам. Любовь же индивидуальна. Родитель любит своего ребенка именно за то, что его отличает от остальных. Нравственная жизнь совмещает в себе оба качества и поэтому не может довольствоваться беспристрастным исполнением общих законов. Вот о чем говорит Тора, упоминая «справедливое и угодное» и говоря о его значимости в сравнении с законом.