У рабства глаза велики

Почему евреям не нужен папа римский, патриарх и аятолла, объясняет наш колумнист.

Следящие за израильской новостной повесткой наверняка знают, какая непростая драма разворачивается последние год-полтора в политической и общественной жизни еврейского государства. Страна фактически раскололась на два лагеря. Сторонники одного из них убеждены, что нынешний премьер-министр Биньямин Нетаньяху узурпировал власть и несёт угрозу демократии и правовому характеру государства. А приверженцы Нетаньяху с не меньшим упорством утверждают, что как раз он, дескать, и отстаивает подлинно демократический характер государства, за что и подвергается судебному преследованию и травле в СМИ.

Разобраться в происходящем, особенно стороннему наблюдателю, совсем непросто, но библейская глава «Беаалотха», которую евреи будут читать в ближайшую субботу в синагогах – по крайней мере, в тех местах, где они открылись после карантина, – представляет собой неплохое пособие для любого политического лидера и, как ни странно, удивительным образом перекликается с событиями наших дней. Напомним, что главный сюжет этого отрывка связан с бунтом, который подняли евреи на второй год блужданий по пустыне: им изрядно поднадоело питаться ниспосланным с неба манном, и они потребовали мяса. Причём, откуда в пустыне оно может взяться – их не очень интересовало. Манн же откуда-то взялся – вот и мясо найдётся.

И, разумеется, эти требования сопровождались плачем по «старым добрым временам». «Мы еще помним рыбу, которую если в Египте даром, огурцы и дыни, порей, лук и чеснок. А теперь душа иссохла без всего этого», – цитируются эти стоны в библейском тексте. Впрочем, уста, их произносившие, позабыли за год свободной жизни, что выдавали им в Египте эти дармовые огурцы в качестве подножного корма для рабов.

Знакомая ситуация, не правда ли?! Сколько раз автору этих строк доводилось слышать и от своих соплеменников в Израиле, и от некоторых жителей России, Украины и всего постсоветского пространства, как хорошо им жилось в СССР и какими вкусностями были завалены советские магазины. И я вновь и вновь не уставал поражаться, как эти люди могли забыть унизительные очереди к пустым прилавкам за тощими цыплятами, умершими своей смертью, и всю атмосферу существования, в которой безобидный анекдот про этих же цыплят – «почём ваши синенькие?» – приходилось рассказывать, оглядываясь и с опаской.

И что тут докажешь тем, кого так сильно обманывает собственная память? Разве что – покажешь сделанные 30–40 лет назад фотографии этих очередей и пустых прилавков. Но тебя тут же обвинят в распространении фэйков! А у Моисея даже фотографий, запечатлевших работу евреев на великих египетских стройках века, не было. Не удивительно, что он впал в отчаяние. «Чем я так неугоден Тебе, что Ты взвалил на меня весь этот народ? – воззвал, согласно Пятикнижию, великий пророк к Небесам. – Разве я зачал этот народ? Разве я его родил? Откуда же мне взять мясо, чтобы накормить весь этот народ?!»

Евреям в тот раз послали с неба перепелов, чтобы они могли насытиться дичью, но и Моисей получил персональный и вполне себе однозначный ответ: «Собери семьдесят мужей из старейшин Израиля, о которых ты знаешь, что они управляющие, – гласит библейский текст. – Приведи их к Шатру Собрания, и пусть они встанут там рядом с тобой. И Я возьму от духа, который пребывает на тебе, и возложу на них, чтобы они вместе с тобой несли бремя этого народа, дабы ты не нёс его в одиночку».

Так в еврейской истории еще три с половиной тысячи лет назад возникло понимание, что ни один – даже самый великий политический и духовный лидер – не может править единолично. Он обязан разделить власть с другими лидерами, каждый из которых представляет свое колено, ту или иную часть народа, или, как принято говорить сегодня, группу населения.

Эти семьдесят старейшин и становятся, по сути, первым еврейским парламентом, а возможно, и вообще первым парламентом в истории. На этом этапе они, судя по всему, еще едины и у них пока нет идейных разногласий. Но так уж устроены люди вообще, а евреи в особенности, что если возникла какая-то коалиция, то непременно тут же появится и оппозиция.

Как оказалось, двое старейшин по имени Эльдад и Мейдад остались в стане народа Израиля вместо того, чтобы с другими коллегами-управленцами идти к Шатру Собрания. Однако же «дух снизошёл также и на них, и начали они пророчествовать в стане». Когда Моисею доложили, что эти двое «мутят воду» в народе, то его помощник и будущий преемник на посту лидера Йегошуа бин-Нун предложил поскорее «обуздать их». Вроде бы вполне себе дельный совет – задавить оппозицию в зародыше, а то, глядишь, они скоро начнут оспаривать полномочия самого Моисея. Но великий пророк в ответ на такое рацпредложение только удивился: «Уж не за меня ли ты ревнуешь?! О, если бы все в народе были пророками – лишь бы ниспослал на них Господь дух Свой!»

И этот ответ свидетельствует, что и Моисей – неоспоримый лидер, прошедший через горнила битв и чудес и пользующийся бесконечным уважением народа – ещё 35 веков назад понимал, что оппозиция жизненно необходима в подлинно здоровом обществе, так как именно столкновение различных точек зрения и способствует его развитию. И это отрицание политической и духовной монополии, лежащее в истоках иудаизма, и привело к тому подлинному демократизму, царящему внутри еврейства. Поэтому-то у нас никогда не было высшего духовного авторитета вроде папы римского или патриарха, а иудаизм постоянно обновлялся. И это наше еврейское многоголосье мнений я не сменяю ни на какого папу или аятоллу.