Шляпой клянусь

Как Моисей упрекал евреев в дезертирстве и почему за дочь отвечал отец, а за жену муж – в обзоре нашего корреспондента.

В эту субботу во всех синагогах мира будут читаться сразу два отрывка из Пятикнижия – «Матот» и «Масэй», содержание которых, на первый взгляд, вроде бы никак не связано между собой. Но приглядевшись внимательней, можно обнаружить общий, объединяющий их лейтмотив: они про ответственность – перед близкими, перед народом, перед Б-гом. И прежде всего – перед самим собой.

«И сказал Моисей главам колен Израиля: “Если даст человек обет Б-гу или поклянется, приняв зарок на свою душу, то не должен он оставлять слово своё неисполненным. Пусть выполнит всё, что вышло из уст его”», – так начинается отрывок «Матот». Вопрос клятв и обетов действительно считается одной из самых сложных этических тем в иудаизме. Но меня в этих строках поразило другое: при чем тут вообще «главы колен Израиля»?! Ведь исполнение или нарушение клятв – это сугубо личное дело человека. Его, так сказать, счета с Небесами. Почему Моисей вообще обращается с этими словами не к народу, а к главам колен?

Не секрет, что многие клятвы даются сгоряча. Говоря современным языком – «на адреналине». А в таком состоянии человек может наговорить – а что ещё хуже: наделать! – немало глупостей. Многие наверняка помнят библейскую историю про судью Ифтаха, который поклялся принести в жертву первое живое существо, которое встретит у ворот дома – если только Всевышний пошлет ему победу в битве с аммонитянами. А навстречу, как назло, выбежала его любимая дочь!

Как известно, обет свой Ифтах не исполнил – по крайней мере, в первоначальном виде. Ведь запрет на человеческие жертвоприношения был на тот момент одним из главных отличий евреев от язычников. Так что Ифтах ограничился тем, что наложил на дочь пожизненное безбрачие – что, по некоторым точкам зрения, равносильно смерти, поскольку человек не даёт потомства. Но эта история побудила большую полемику среди еврейских мудрецов, и анализируя её и сопоставляя со строками из отрывка «Матот», они пришли к выводу, что давать клятвы и обеты – вообще не очень умное занятие. А вероятно, даже греховное: ведь не исполнить их – грех, а выполнить – не всегда возможно. Таким образом, раздавая клятвы, человек сам загоняет себя в ловушку.

В связи с этим не могу не вспомнить, как недавно листал один из трудов Маймонида и наткнулся на пассаж о том, что некоторые глупцы – это ещё самый мягкий перевод использованного им слова – дают обет отказаться от интимной близости с женой на какое-то время. Данный обет, по его оценке, является не просто незаконным, но и даже преступным по отношению как к себе, так и к супруге, да и противоречит самой сущности Торы. Но в то же время, как любой обет, должен быть исполнен.

Дабы не загонять себя в подобные ловушки, надо перед раздачей каких-либо обещаний посоветоваться на здоровую голову с мудрыми и авторитетными для тебя людьми, роль которых в то время для многих и выполняли главы колен. Собственно, поэтому слова Моисея, как считает большинство комментаторов, и обращены именно к главам колен!

В наши дни для одних такую роль играет раввин, для других, к примеру – профессор университета, определивший главный жизненный выбор. А для меня это – моя школьная учительница русского языка и литературы, с которой я до сих пор поддерживаю связь.

Вряд ли это обрадует феминисток, но для незамужней девушки в качестве такого авторитета, способного даже отменить её обет, если слышал его, указан отец. А для замужней – муж. Но если момент упущен, то пиши пропало: обет придётся исполнять!

Любопытно, что религиозные евреи – а в Израиле и светские тоже – сопровождают все свои обещания присказкой «бли недер» – «без обета». Что, впрочем, отнюдь не означает, что человек не собирается своё обещание выполнять.

Следующая часть отрывка «Матот» также вертится вокруг обещаний и ответственности. Евреи к тому времени уже одержали победу над мадианитянами, и многие члены колен Реувена и Гада – двух из двенадцати колен Израилевых – захотели остаться на завоеванных благодатных пастбищах на восточном берегу реки Иордан. Построить там дома для своих семей и загоны для скота – начать наконец вести оседлый образ жизни. И тут же натолкнулись на жёсткую реакцию Моисея, обвинившего их фактически в дезертирстве – ведь большая часть Святой земли оставалась не завоёвана. «Неужели ваши братья пойдут на войну, а вы останетесь здесь?!» – вопрошает у них Моисей. И тогда члены этих двух колен дают обет – не складывать оружия, «пока каждый из сынов Израиля не получит своего надела». И только исполнив эти свои «обязательства перед Б-гом и перед Израилем» – освободив всю данную евреям в наследие землю, – они смогли осесть в желанных для них областях к востоку от Иордана.

Оказывается, у каждого еврея есть обязательства не только «перед Б-гом», но и «перед Израилем», и вторые не менее важны, чем первые, а скорее всего – они неразрывно связаны. И наши мудрецы делают из этого два важных вывода. Во-первых, еврею не может быть всё равно, что о нём думают другие евреи: чрезвычайно важно заботиться о сохранении репутации. Да и то, что о нём думают неевреи, тоже не безразлично: ведь недоброе мнение о нём будет перенесено на весь народ. А во-вторых, у еврея нет права сказать обратившемуся к нему за той или иной помощью другому, пусть и незнакомому еврею: «Извини, друг, но я тебе ничего не должен». Он ошибается: если он все ещё хотя бы в малой степени считает себя частью нашего национального коллектива, то у него есть обязательства перед каждым евреем. И если у него и в самом деле есть малейшая возможность помочь, то он просто обязан это сделать.

Значительная часть следующей за отрывком «Матот» главы «Масэй» вообще представляет собой развёрнутое пояснение к статье Уголовного кодекса об убийстве, в котором весьма детально и подробно прописывается разница между умышленным убийством и причинением смерти по неосторожности, а также вводятся санкции за эти преступления.

И тут любопытно, что отдельно оговаривается запрет на попытку дачи взятки с целью выдать умышленное убийство за неумышленное. Или же на попытку с помощью родственных связей повлиять на возвращение убийц раньше срока в родные места из тех городов, в которых они фактически вынуждены были безвылазно прятаться. Поскольку их возвращение «осквернит саму землю», иными словами – всю окружающую общество среду обитания. И один акт, казалось бы, «всего лишь» какого-то мелкого взяточничества приведёт в итоге к фактической легитимации убийства и станет толчком к заражению этими пороками всего общества.