Гнев милосердный

Помните, как в советском телесериале «Освобождение» Гитлеру сообщают, что Муссолини и его любовницу Клару Петтачи расстреляли, а затем уже мертвыми повесили вверх ногами? «Какая жестокость!» – с содроганием говорит сердобольный фюрер.

Библейский отрывок «Ваера», который евреи всего мира будут читать в синагогах в эту субботу, как раз располагает к разговору об жестокости – ведь среди множества повествуемых там событий по меньшей мере три заставляют усомниться в милосердии Небес. И вызывают немало вопросов даже у верующих людей, а уж как по их поводу изгаляются атеисты!

Для начала Всевышний посылает на землю трёх ангелов. Первый из них – Рафаэль – должен излечить Авраама от боли, причиненной ему обрезанием. Второй ангел – Михаэль – сообщить Саре, что через год у неё родится долгожданный сын. Третий же, Габриэль, должен в одно мгновение разрушить Содом, Гоморру и три прилегающих к ним города поменьше, создав на их месте безжизненное Мертвое море.

Согласитесь, на этом месте так и хочется воскликнуть: «Какая жестокость! Стереть с лица земли пять цветущих городов с десятками тысяч жителей, среди которых наверняка есть дети и ни в чем не повинные люди!»

Самое интересное, что Авраам думает так же. Гуманист по природе, он не принимает объяснений Творца, что «вопль против Сдома и Аморры велик». Его не убеждают доводы, что жители этих городов проявляют садистскую жестокость к забредающим к ним нищим, погрязли в ужасающем насилии и разврате и творят неправедный суд, представляющий насмешку над всеми понятиями о справедливости и здравым смыслом.

Нет, Авраам никак не может смириться с таким приговором Небес и задает Всевышнему вполне справедливый вопрос: «Неужели Ты погубишь праведного вместе с нечестивым?» И дальше начинается знаменитый спор Авраама с Б-гом: «Неужели Ты погубишь и не простишь этому месту ради пятидесяти праведников в нем?» Но в том-то и дело, объясняет Всевышний, что нет в Содоме пятидесяти праведников! Тогда Авраам снижает число требуемых для помилования города праведников до сорока, потом до тридцати – но и стольких не находится.

Явно не ожидавший такого развития ситуации Авраам сильно смущён и, хотя понимает, что уже и так слишком далеко зашёл в своём споре с Небесами, решается на новый заход: «Вот я осмелюсь говорить с моим Господином. Может, найдутся там двадцать праведников?» Но, увы, выясняется, что там нет даже и десяти праведников. После чего Б-г даёт понять, что торг окончен.

«И Авраам вернулся на своё место», поняв, что зло, которое излучают эти города внутри себя и на весь мир, столь велико, что они утратили право на существование. Их разрушение стало неизбежным. Более того – оно и есть акт подлинного милосердия и добра по отношению к остальному человечеству. А заодно и урок для него!

Сегодня находятся те, кто возмущается «жестокостью и бесчеловечностью Израиля», наносящему удары по сектору Газа. Не лишним будет напомнить этим прекраснодушным господам, что 7 октября жители сектора Газа зверски убили больше 1400 человек, больше 240 угнали в плен и ещё многие тысячи ранили и искалечили.

Причём они не «просто убивали» невинных людей, а делали это с явным удовольствием, фантазией и жестокостью. Они сжигали их заживо, вспарывали животы беременным женщинам, отрезали своим жертвам головы, не забыв предварительно сделать с ними «селфи». Они насиловали, отрубали перед убийством пальцы и другие части тела и творили много других леденящих душу жестокостей.

Вы скажете, что это делали террористы. Но и они сами признают, что вслед за ними из Газы хлынуло «мирное население», которое и совершило значительную часть грабежей и убийств. Да и на опубликованных в соцсетях кадрах видно, как в глумлении над еврейскими детьми с удовольствием принимают участие дети пришедших из Газы «мирных жителей».

После такого вполне легитимно задаться вопросом, а имеет ли вообще Газа и прилегающие к ней четыре города (всего их там пять – как в Торе!) право на существование? И что есть их уничтожение –жестокость или же справедливое возмездие во имя того, чтобы избавить жителей Израиля от бесконечных обстрелов и кровавых терактов, призванное заодно предупредить террористов всего мира о том, как жестоко они могут поплатиться за свои чудовищные злодеяния?

При этом напомню, разрушая сектор Газа, израильская армия предупреждает его жителей о местах будущих ударов, чтобы население успело их покинуть. А жители Газы, продолжающие интенсивно обстреливать ракетами наши города и веси, никогда не предупреждают.

Любопытно, что окончательный приговор Содому выносится в тот момент, когда его жители окружают дом Лота – племянника Авраама, чтобы расправиться с его гостями. А заодно и с ним самим, впавшим в «грех» гостеприимства. «Они еще не легли, как жители города – люди Содома – окружили дом. От отрока до старика – весь народ со всех концов города». То есть всё население, даже дети и подростки в своей тяге ко злу ничем не отличались от взрослых.

Так и выяснилось, что не было в Содоме даже одного праведника, за исключением поселившегося там недавно Лота. Да и он – не то чтобы праведник. Просто не такой законченный злодей на фоне других жителей города. И именно поэтому получает со своей семьей право на жизнь.

А когда речь заходит о «невинных детях» Газы, как тут не вспомнить 15-летнего террориста, которого доставили в израильскую больницу вместе с раненными им людьми. Но когда врачи нашли при нём письмо к матери со словами: «Мама, ты можешь гордиться мной, я иду убивать евреев, и я убью их как можно больше!», то они отказались оказывать ему помощь, заявив, что на таких монстров клятва Гиппократа не распространяется.

Жестокость? Возможно. Но по отношению к тому, кто в своей жестокости перестал быть человеком. И возраст тут уже не играет роли. Так что делать, если в Содоме нет ни одного праведника?!

А через год после разрушения Содома у Авраама и Сары рождается обещанный сын – Ицхак. Мальчик растет, ему уже пять лет, и тут «увидела Сара, что сын египтянки Агарь насмехается. И сказала она Аврааму: “Прогони эту рабыню и её сына, ибо не унаследует он удел вместе с моим Ицхаком”». И снова многим хочется воскликнуть: «Какая жестокость! Прогнать женщину с ребенком в пустыню на верную смерть! За что? За насмешки?!»

И наш праотец Авраам с его посконным гуманизмом, к слову, тоже весьма смущен таким повелением жены и начинает прикидывать, как бы ей повежливее отказать. Пока не слышит с Небес: «Не печалься из-за отрока и своей рабыни. Что бы тебе ни сказала Сара, слушайся её, ибо Ицхаком продолжится твой род». Отчего же Б-г вдруг становится на сторону жестокосердной Сары? В чём может состоять ее правота?!

Чтобы ответить на этот вопрос, надо вспомнить, что слово «насмехаться» часто используется в разных местах Пятикнижия как эвфемизм идолопоклонства, разврата и убийства. И комментаторы Священного текста находят в нём подтверждения, что сын египтянки, которому на тот момент было уже 18 лет, воплощал в себе все три эти вида зла.

А как типичная еврейская мама, Сара опасалась, что буйный, неспособный совладать со своими инстинктами и впавший в язычество сводный брат может дурно повлиять на маленького Ицхака. Или попросту навредит ему. К примеру, как описывает мидраш, насмехался он над Ицхаком, пугая его тем, что то и дело прицеливался в него из лука – чтобы однажды спустить стрелу и убить, заявив, что это случайно вышло.

Сара просто поняла, куда всё идёт, и распознала их замыслы, поскольку чувствовала всю подноготную египтянки и её сына, пытавшихся убить законного наследника Авраама и захватить его удел. И как всякая мать, защищала жизнь своего сына, потребовав их изгнания. Так что это – жестокость или акт справедливости и милосердия по отношению к собственному ребенку?!

Ну, а завершается этот отрывок рассказом о совсем уж немыслимом по жестокости требовании к Аврааму: «Возьми сына своего, единственного, которого ты любишь, Ицхака и иди в землю Мория и принеси его там в жертву Мне на одной из гор, которую Я укажу тебе».

Как же так? Милосердный и справедливый Б-г, не раз утверждавший, что Ему отвратительны человеческие жертвы, теперь требует от Авраама принести в жертву собственного сына? Где милосердие? Где справедливость? Где логика?! Откуда такая жестокость?

Но самое интересное, что Авраам в данном случае даже не спорит, будто заранее знает, что заклания не будет, а приготовленный для жертвоприношения овен уже давно, как рояль, дожидается в кустах. Вся эта мистерия нужна была, вероятно, для создания народа, который за верность идеям монотеизма будет готов пойти на смерть – и ведь потомкам Авраама действительно не раз придётся это делать.

Жестокость, говорите? Да, возможно. Но это жестокость отца, дающего в воспитательных целях неимоверно трудную, даже опасную задачу своему сыну, но при этом пристально следящего, чтобы при ее выполнении с ним не случилось ничего плохого.

Кстати, эти торопливые заметки писались в перерывах между то и дело звучащими сигналами воздушной тревоги, во время которых жена выгоняет меня на лестничную клетку, где уже толпятся соседи с разных этажей с грудными детьми, малютками постарше, стариками в инвалидных креслах и собаками. Под звуки этих сирен и грохот падающих ракет выросло уже несколько поколений израильтян.

И дела сегодня в Израиле пострашнее, чем перед жертвоприношением Ицхака. Мы массово посылаем своих сыновей в бой, зная, что многие из них могут из него не вернуться. По сути дела, приносим их в жертву, как Авраам готов был принести Ицхака. И они, как и Ицхак, идут на самопожертвование добровольно, с убеждением, что в этом и заключается их высшее предназначение. Во имя того, чтобы Израиль и еврейский народ продолжили существовать.