Шадхен и бадхен

Если уж говорить о еврейских профессиях, то специальности, указанные в заглавии, с одной стороны, ну просто супереврейские, а с другой — никто, кроме евреев, своими их и не назовет. Хотя бы уже потому, что за пределы еврейской среды их деятельность не выносилась. Зубной врач, фотограф, посредник в торговых делах и прочая, прочая, прочая, как бы их ни записывали за евреями, вполне могли бы приносить хлеб насущный и любому другому, хоть монголу из Внутренней Монголии. А вот дело шадхена и бадхена не по зубам ни монголу, ни чукче, ни англичанину-мудрецу, ни даже русскому при всей широте его души и всеотзывности.

Для начала вспомним стихи еврейского, можно сказать, национального поэта Игоря Губермана, хоть и пишущего по-русски:

 «Любовь — не вздохи на скамейке 

И не прогулки при луне», — 

Провинциальные еврейки 

Не раз говаривали мне. 

Трудно сказать, что конкретно имели в виду провинциальные еврейки, встречавшиеся при луне с поэтом Губерманом, но то, что нормальный еврейский взгляд на такое важное дело, как брак ничего общего с прогулками при луне и вздохами на скамейке не имел, ручаемся. Евреи всегда считали брак делом настолько серьезным, что даже самим «брачующимся» молодым людям его не доверяли. И в этом совершенно не отличались ни от узбеков с таджиками, ни, увы, от турок с арабами. А вздохи, сочинение стихов и распевание их под балконами были, по их глубокому убеждению, делом европейцев!

В нормальном еврейском браке молодожены впервые видели друг друга почти что под хупой. И, между нами говоря, жили потом прекрасно, безо всяких этих эмансипированно-христианских ухаживаний и влюбленностей. Неужели, скажите мне, мама жениха или отец невесты хуже этих сопляков понимают, что им нужно?

Но чтобы маме–тате знали, кому доверить свое дитя, в дом заранее приходил почтенный человек — а шадхен (или, для ревнителей ивритской чистоты, шадхан, хотя в любой Хацепетовке, включая Москву, все как один произносили шадхен). Шадхен — это, по-русски, «сват-профессионал». Он знал всех невест на выданье и всех потенциальных женихов в округе (округе, к слову сказать, весьма обширной), которых со всей тщательностью заносил в свой список еще тогда, когда невесты лежали в пеленках, а женихи скакали по двору на прутике, воображая, что это конь. Причем все знали: величину состояния и происхождение родителей, кому из видных раввинов и цадиков родней приходятся, с кем в родстве состоят и т. д. Наш-то читатель знает, что богатство главным достоинством не было. А вот ученость — была. И местечковому богачу взять в зятья совершенно нищего троюродного племянника знаменитого раввина было кувэт (для непонимающих — честью), а вот раввинской мешпухе сочетаться с малограмотным богачом — напротив, мезальянсом. Вроде как, по-гойски говоря, графине выйти замуж за мещанина.

Казалось бы, и всего-то делов — сводить далеких женихов и невест! Но не торопитесь с выводами! Любой сотрудник брачного агентства («Мол. жен., 60–90–60 ищет для серьезного знакомства мол. чел. с высш. обр…») объяснит вам, сколь трудна его работа, как ни оснащай ее компьютерами. У шадхена, естественно, компьютеров не было, и всю базу данных приходилось держать в голове да в толстой, изрядно засаленной записной книжке. И ни дня на месте: вечные разъезды по городам вверенного ему района. Из Козодоевки — в Кодню, из Кодни — в Брацлав… И в каждом доме — беседы, беседы, беседы…

О самых выдающихся шадхенах ходили легенды. Одного из них как-то спросили:

— Что ж вы нам, уважаемый, такую невесту предлагаете? Она ж хромает!

— Верно, — отвечает шадхен, — хромает. Но только когда ходит. А чего ей много ходить-то? Дома ведь вон столько дел — муж ведь ухода требует…

И сбыл-таки невесту!..

Анекдоты – анекдотами, а шадханим, тем не менее, делали весьма полезное дело. При разбросанности еврейского населения информацию о будущей паре зачастую можно было иметь только при посредничестве самоотверженного труженика-шадхена. Лишь благодаря ему евреи на большой территории составляли, говоря современным языком, единое брачное пространство. Только благодаря ему не кисли они в тесных рамках одного города — пусть даже большого и шумного, как Хацепетовка или Козодоевка.

Потом, когда щадхен свою миссию выполнял и, пересчитывая гонорар, удалялся на новые поиски, приходило время другого специалиста — бадхена.

Но о нем — особый разговор: он того стоит…