Йосеф Альбо (1380-1444)

После Хисдая Крескаса еврейская философия (или более правильно — философские интерпретации традиции) пошла на спад. Последующие поколения занимались лишь переложением идей предшествующего периода. Но прежде чем окончательно сформироваться в трудах основоположников хасидизма, еврейская философия породила труд, который в силу ясности стиля и связности изложения стал одной из наиболее популярных книг еврейской мысли. Это Сефер hа-икарим (Книга Основ) ученика Крескаса Йосефа Альбо (1380-1444) из Дароки (Испания). Целью Йосефа Альбо было разъяснить еврейскую точку зрения и еврейские ценности, а равно и вдохновить еврейский народ перед лицом христианской церкви, которая стремилась обратить испанских евреев в христианскую веру всеми способами — от убеждения до насилия. В своем труде Альбо ведет с христианством непрестанную полемику, прямую и косвенную. Новизна и своеобразие его книги — в той силе, с которой показано в ней превосходство концепции иудаизма. Это именно Альбо ввел в иврит термин „икар" (принцип) в значении „догмат". Ступая по следам Крескаса, он провел различие между основополагающими принципами и просто верованиями, которые называются у него „шорашим" (корни), хотя он и разошелся со своим учителем в содержании этих категорий. Тринадцать постулатов Маймонида Альбо сводит к трем „фундаментальным принципам":

1) существование Б-га,

2) Его Откровение,

3) воздаяние.

Эти три положения не являются отличительными особенностями иудаизма; они лежат в основе всех религий откровения. Но из них в силу логической необходимости следуют некие коррелятивные понятия, которые существенны для иудаизма. Так, признание Б-га ведет к признанию Его Единства, Невещественности и Превечности и т.д. Таких коррелятивных представлений всего восемь, что вместе с фундаментальными принципами дает одиннадцать догматов, признание которых обязательно для каждого еврея. Эти догматы нельзя отбросить, не войдя в противоречие с самыми существенными основами еврейства. Кроме них существует ряд дополнительных верований, обозначенных термином «анафим» (ветви), отказ от которых не считается ересью, поскольку они не вытекают из основополагающих принципов в обязательном порядке. Сюда он относит веру в Creatio ex nihilo, в неизменность Закона и в приход Мошиаха, причем последняя доктрина не составляет, как стремится доказать Альбо, интегральную часть иудаизма, в отличие от христианства, которое не могло бы без нее существовать. Важное значение имеет причисление к „ветвям" идеи о том, что вечного блаженства можно достигнуть выполнением хотя бы одной-единственной заповеди. Очевидно, эту мысль Альбо подчеркивает в противовес христианскому учению, утверждающему, что заповеди были даны как знак Б-жьего гнева для того, чтобы возросла возможность впасть в грех и тем самым еще более выросла нужда в Б-жьей милости. В то же время в книге явственно ощущается и большая терпимость Альбо, который утверждает, что еретиком следует считать только того, кто умышленно отступает от Торы; тот же, кто, запутавшись в рассуждениях, отрицает какой-либо принцип потому, что Тора, как он ее понимает, не требует его признания, повинен лишь в ошибке. Он нуждается в Б-жественном прощении и ни в коем случае не подлежит обвинению в ереси.

Попытки Альбо и его предшественников заново после Рамбама сформулировать принципы иудаизма встретили сопротивление со стороны более поздних мыслителей, одним из которых был дон Ицхак Абрабанель (1437-1508), последний в цепочке выдающихся государственных деятелей-евреев в Испании. По его мнению, Тора — Б-жественна, поэтому нет оснований проводить различие между одной группой идей Торы и другой; все они равно обладают основополагающей ценностью.

С Йосефом Альбо еврейская средневековая философия, зачинателем которой был Саадья Гаон , приходит к концу. После Альбо еврейская философия продолжает сохраняться в своей средневековой форме и передаваться из поколения в поколение как часть традиции, которую следует учить, интерпретировать и распространять, но попыток приводить ее в соответствие с разнообразными проблемами современных философских воззрений уже не предпринималось. Время от времени на ниве мировой философии появляются евреи-философы, и первый среди них — Спиноза (1632-1672), чьи идеи уходят корнями в наследие иудаизма. Но, строго говоря, вплоть до появления учения хасидизма еврейская философия не имела былого влияния. Причина этого в первую очередь — горький опыт испанских евреев в XV веке, который показал, что в то время как простой необразованный народ стоял насмерть и был предан вере своих отцов, поклонники философии первые уступали давлению церковных преследований, и многие из них изменяли иудаизму. После того как философия была так сильно скомпрометирована, интеллектуальная энергия евреев обратилась к традиции, воплощенной в Талмуде и примыкающих к нему учениям. Те же, кого привлекало абстрактное мышление, отдались изучению мистики, каббалы, которая играла все большую роль в формировании еврейского мышления и практики.

ТАКОВ ТОЛЬКО БЕГЛЫЙ ИСТОРИЧЕСКИЙ ОБЗОР ТОГО, КАК ЕВРЕЙСКИЕ ВЗГЛЯДЫ НА ЖИЗНЬ, ВЕРУ, ЕСТЕСТВЕННОЕ И СВЕРХЪЕСТЕСТВЕННОЕ УКЛАДЫВЫВАЮТСЯ В РАМКИ И ТЕРМИНОЛОГИЮ НАУКИ, НАЗЫВАЕМОЙ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ ФИЛОСОФИЕЙ...