Общество
Еврейский волкодав
Сумерки приносили Одессе налёты, убийства и ограбления...
Шломо Ибн-Гвироль
14.04.2001
Итак, в наших философствованиях мы оказались где-то в еврейском Средневековье: около тысячи лет тому назад, территориально между мавританским миром и Испанией, в гостях у крупнейшего еврейского мыслителя, который выражал свое понимание смысла жизни и предназначения еврейской души именно в терминах, характерных для "науки наук" философии в греческом ее определении. Ученого этого — напомним — звали Саадья, и он говорил, что душа как раз для того дана человеку, чтобы понимать и чувствовать связь между ними, а разум — для того, чтобы постичь б-жественный замысел, частью которого человек и является.
После Саадьи еврейская философия развивалась в основном в Испании, где сложилась на тот момент крайне благоприятная интеллектуальная атмосфера. Первым выдающимся философом среди испанских евреев был Шломо Ибн-Гвироль. О жизни его мало что известно, за исключением того, что родился он около 1021 г. в мавританской части Испании и умер в тридцатилетнем возрасте. Но прежде чем умереть, Ибн-Гвироль написал одну из самых проникновенных книг в сокровищнице еврейской мысли эпохи Средневековья — Мекор Хаим (Источник Жизни).
Здесь впервые в развитии еврейской философской науки возникает понятие, которое дословно переводится как "истечение" — эманация. На нем построено представление об этом самом ИСТОЧНИКЕ как о дающем нам некую энергию, добро и свет — но не непосредственно нам, а более сложным образом, в котором все и дело: свет и все то, что исходит от Вс-вышнего, проходит через некие фильтры, мембраны, через сито многих миров, которыми Он отделен от самого нижнего мира. Где мы и находимся — недаром среди объяснений, которые дает сотворению Вс-вышним мира еврейская традиция, есть и такое: "Желание Творца не может быть сведено к какой-то логической необходимости или веской причине, он просто захотел иметь место в НИЖНИХ МИРАХ — и поэтому был сотворен наш мир, самый нижний среди миров, которыми управляет Вс-вышний".
В принципе, среди греческих и других античных философов были такие, которые отстаивали похожую точку зрения — похожую, да не ту же самую… Все это так — но с той только разницей, что они не могли ни назвать Творца Творцом, ни утверждать, что именно он является автором, Создателем даже не одного отдельно взятого мира, а системы миров, где мы на дне, а Он — на самом верху. Философы античности, начитавшись греческого перевода Торы с одной стороны — и философствований Филона Александрийского — с другой, называли Вс-вышнего (вернее отводили то реальное место, которое Он занимает в еврейской картине мира) то Первопричиной, то Перводвигателем, то Абсолютом… Согласно этим теориям, способность творить присуща не самому Абсолюту — Б-гу, а низшим сферам, проистекающим из Него в порядке уменьшения совершенства и реальности, пока не возник конкретный мир материи. Преуспели в строительстве этих "воздушный замков", где много этажей один над другим, но неясно, кто наверху, греческий философ Плотин, и школа, называемая неоплатониками.
Ибн-Гвироль не отрицает неоплатоническую теорию эманации, истечения б-жественной сущности сверху вниз в различных дозировках и до различной высоты, но расходится с ее общепринятой трактовкой в двух важных пунктах. Во-первых, у неоплатоников — которым и вправду было неясно, что там сверху изливается и откуда, они не знали адреса и имени автора этой конструкции, называя его просто "божеством" — выходило, что эманация — это как протечка крыши в дождливую погоду. Мол, воды сверху много льется и льется себе, где-нибудь да и зальет… — как нерадивые рабочие коммунального хозяйства, которым лень чинить крышу и хочется все списать на б-жетсвенное происхождение дождя… Ибн-Гвироль говорит, что дело не в том, что воды много, а в том, что истечение — или эманация — происходит по природе и по желанию самого Источника этой энергии и этого света — она от Б-га, который не есть отвлеченная туманность, не "облако в штанах" — а личность, пусть и сверхъестественная и не до конца разумом постижимая, но живая осмысленная личность!
Вот здесь-то философ и вводит понятие Б-жественной воли как посредника между Б-гом и эманацией. Таким образом, эманация, которая у неоплатоников была необходимым и автоматическим результатом сверхизбыточности Б-жества, является у Ибн-Гвироля следствием сознательной активности воли Б-га, без решения и сознательного выбора которого ничего и никуда не истечет — ни одной капли!.. Во-вторых, Ибн-Гвироль рассматривает материю как одну из первых стадий Б-жественной Эманации, в отличие от неоплатоников, ставивших ее на последнее место. Материя в понимании средневекового автора — начало не телесное, а духовное, и любая связанная с ней телесность является не атрибутом материи как таковой, а следствием удаленности ее от первоисточника. Всегда и всюду неразрывно связана с материей форма как отношение атрибута к сущности. Первичный и нетленный источник всей реальности — Всевышний, Единый и Непостижимый. Актом Его воли рождается Мировая душа, состоящая из универсальной материи и универсальной формы. Из этой Мировой души в последовательном порядке посредников рождаются все чистые духи и телесные вещества, каждое из которых, сохраняя нечто общее из универсальной материи и универсальной формы, обладает, наряду с этим, своей собственной материей и формой, отличающими их друг от друга.
Вводя волю Б-га как связующее звено между Б-гом и миром, Ибн-Гвироль хотел, в первую очередь, защитить учение о Творении, в котором самое главное — доказать, что процесс мирового развития не есть продукт необходимости, а является результатом целенаправленной деятельности Б-га. Б-г выше логики, которую мы в состоянии проследить своими мозгами, но Он сам превосходно представляет себе, что Он делает — и потому творение полностью лишено случайностей, оно идет к той цели, которую поставил сам себе Творец.
Во-вторых, он стремился умерить пантеизм (этим красивым словом называются на самом деле языческие остатки греческого мышления, отрыжка древних дикарских культов, то есть — обожествление природы и утверждение, что вся природа — и есть Б-г) и имперсонализм, внеличностность — составляющие неотрывную часть неоплатонизма. Б-г не природа — он ее автор, а она его произведение, это надо ясно понимать, восхищаясь красотами и величественными закатами, восходами, водопадами и прочими интересными для туристов вещами, как и то, что автор всего этого великолепия — и есть конкретный источник жизни. Природу создала не воля случая, а живая личность, Всесильный наш, тот, к кому мы лично и напрямую обращаемся даже в благословениях на еду, говоря, что он вырастил хлеб из земли, создал плод дерева, и так далее… В то же время идея воли Б-га, действующей на универсальную материю, из которой рождаются все духовные и телесные сущности, означает одухотворение материи, поскольку все в природе является продуктом деятельности единой динамической силы, силы Б-жественной воли. И чем ближе материальное тело к этому источнику, чем больше в него попало сверху этой энергии Творца — б-жественного света и б-жественного смысла — тем оно совершеннее и мы это чувствуем, не всегда сами себе отдавая отчет почему… Вот Вам и эманация по-еврейски.
Хотя в своей концепции Б-жественной воли Ибн-Гвироль следует еврейской традиции, прямых попыток примирить иудаизм с греческой философией он не предпринимает. Ни единой цитаты из Торы или Талмуда в его сочинении не встречается, хотя в том, что он эти источники превосходно знал, сомнений нет. По-видимому, цель Ибн-Гвироля — сформулировать свои философские убеждения вне связи с каким-либо догматом. Эта редкостная отрешенность от еврейских источников привела в общем к тому, что евреи прошли мимо его книги. В отличие от других значительных произведений еврейских авторов, которые немедленно переводились с арабского на иврит, творение Ибн-Гвироля пролежало двести лет, прежде чем нашло переводчика в лице Шемтова Фалаквера (1225-1290), да и тот перевел книгу не целиком, а в избранных отрывках. Но и эти отрывки, по-видимому, не нашли своего читателя, ибо до открытия рукописи Фалаквера Соломоном Мунком, обнаружившим ее в 1845 г. в Национальной библиотеке Парижа, о существовании ее не было известно.
Иная судьба постигла Ибн-Гвироля в христианском мире. Вскоре после смерти философа его сочинение стало доступно в латинском переводе под заглавием Fons vitae (Источник жизни), причем имя автора, искаженное до неузнаваемости, превратилось в Авицеброн. Полагая, что автор — христианин, богословы тщательно изучали его труд, который их ввел в круг неоплатонических идей и стал главным вдохновляющим источником схоластических занятий христианского богословия. Это к вопросу о предвзятости — как много значит, что думают люди о том, чью книгу они читают, пусть их мысли — это только мысли, а реальность совсем иная, им это не так важно, как думать нужные им самим вещи. Что бы было, если бы они знали Ибн-Гвироля как еврея — более того, одного из набожнейших и глубочайших еврейских философов? Можно только гадать об этом…
Начиная с XIII в., однако, Ибн-Гвироль занял подобающее ему место благодаря значительному влиянию, которое оказала начавшееся распространяться учение Каббалы. Учение о воле Б-га, вызывающей мир к бытию с помощью посредников, и об одухотворении материи, лежащее в основе еврейской Каббалы, легко прослеживается в книге Мекор Хаим — Источник жизни.
Но еще до того, как Ибн-Гвироль завершил свой главный труд, отзвуки его философской мысли во всех ее вариантах дошли до еврейского народа, выразившись в религиозных поэтических творениях автора, многие из которых вошли в молитвенники. Самое значительное из них — Кетер Малхут (Царский венец), великолепное произведение на тему о величии Б-га и чудесах Его вселенной, где с царственным величием и всепроникающей простотой выражена суть философии Ибн-Гвироля, — пользуется заслуженной славой во многих общинах, где его читают в Судный День, Йом Кипур.
После Саадьи еврейская философия развивалась в основном в Испании, где сложилась на тот момент крайне благоприятная интеллектуальная атмосфера. Первым выдающимся философом среди испанских евреев был Шломо Ибн-Гвироль. О жизни его мало что известно, за исключением того, что родился он около 1021 г. в мавританской части Испании и умер в тридцатилетнем возрасте. Но прежде чем умереть, Ибн-Гвироль написал одну из самых проникновенных книг в сокровищнице еврейской мысли эпохи Средневековья — Мекор Хаим (Источник Жизни).
Здесь впервые в развитии еврейской философской науки возникает понятие, которое дословно переводится как "истечение" — эманация. На нем построено представление об этом самом ИСТОЧНИКЕ как о дающем нам некую энергию, добро и свет — но не непосредственно нам, а более сложным образом, в котором все и дело: свет и все то, что исходит от Вс-вышнего, проходит через некие фильтры, мембраны, через сито многих миров, которыми Он отделен от самого нижнего мира. Где мы и находимся — недаром среди объяснений, которые дает сотворению Вс-вышним мира еврейская традиция, есть и такое: "Желание Творца не может быть сведено к какой-то логической необходимости или веской причине, он просто захотел иметь место в НИЖНИХ МИРАХ — и поэтому был сотворен наш мир, самый нижний среди миров, которыми управляет Вс-вышний".
В принципе, среди греческих и других античных философов были такие, которые отстаивали похожую точку зрения — похожую, да не ту же самую… Все это так — но с той только разницей, что они не могли ни назвать Творца Творцом, ни утверждать, что именно он является автором, Создателем даже не одного отдельно взятого мира, а системы миров, где мы на дне, а Он — на самом верху. Философы античности, начитавшись греческого перевода Торы с одной стороны — и философствований Филона Александрийского — с другой, называли Вс-вышнего (вернее отводили то реальное место, которое Он занимает в еврейской картине мира) то Первопричиной, то Перводвигателем, то Абсолютом… Согласно этим теориям, способность творить присуща не самому Абсолюту — Б-гу, а низшим сферам, проистекающим из Него в порядке уменьшения совершенства и реальности, пока не возник конкретный мир материи. Преуспели в строительстве этих "воздушный замков", где много этажей один над другим, но неясно, кто наверху, греческий философ Плотин, и школа, называемая неоплатониками.
Ибн-Гвироль не отрицает неоплатоническую теорию эманации, истечения б-жественной сущности сверху вниз в различных дозировках и до различной высоты, но расходится с ее общепринятой трактовкой в двух важных пунктах. Во-первых, у неоплатоников — которым и вправду было неясно, что там сверху изливается и откуда, они не знали адреса и имени автора этой конструкции, называя его просто "божеством" — выходило, что эманация — это как протечка крыши в дождливую погоду. Мол, воды сверху много льется и льется себе, где-нибудь да и зальет… — как нерадивые рабочие коммунального хозяйства, которым лень чинить крышу и хочется все списать на б-жетсвенное происхождение дождя… Ибн-Гвироль говорит, что дело не в том, что воды много, а в том, что истечение — или эманация — происходит по природе и по желанию самого Источника этой энергии и этого света — она от Б-га, который не есть отвлеченная туманность, не "облако в штанах" — а личность, пусть и сверхъестественная и не до конца разумом постижимая, но живая осмысленная личность!
Вот здесь-то философ и вводит понятие Б-жественной воли как посредника между Б-гом и эманацией. Таким образом, эманация, которая у неоплатоников была необходимым и автоматическим результатом сверхизбыточности Б-жества, является у Ибн-Гвироля следствием сознательной активности воли Б-га, без решения и сознательного выбора которого ничего и никуда не истечет — ни одной капли!.. Во-вторых, Ибн-Гвироль рассматривает материю как одну из первых стадий Б-жественной Эманации, в отличие от неоплатоников, ставивших ее на последнее место. Материя в понимании средневекового автора — начало не телесное, а духовное, и любая связанная с ней телесность является не атрибутом материи как таковой, а следствием удаленности ее от первоисточника. Всегда и всюду неразрывно связана с материей форма как отношение атрибута к сущности. Первичный и нетленный источник всей реальности — Всевышний, Единый и Непостижимый. Актом Его воли рождается Мировая душа, состоящая из универсальной материи и универсальной формы. Из этой Мировой души в последовательном порядке посредников рождаются все чистые духи и телесные вещества, каждое из которых, сохраняя нечто общее из универсальной материи и универсальной формы, обладает, наряду с этим, своей собственной материей и формой, отличающими их друг от друга.
Вводя волю Б-га как связующее звено между Б-гом и миром, Ибн-Гвироль хотел, в первую очередь, защитить учение о Творении, в котором самое главное — доказать, что процесс мирового развития не есть продукт необходимости, а является результатом целенаправленной деятельности Б-га. Б-г выше логики, которую мы в состоянии проследить своими мозгами, но Он сам превосходно представляет себе, что Он делает — и потому творение полностью лишено случайностей, оно идет к той цели, которую поставил сам себе Творец.
Во-вторых, он стремился умерить пантеизм (этим красивым словом называются на самом деле языческие остатки греческого мышления, отрыжка древних дикарских культов, то есть — обожествление природы и утверждение, что вся природа — и есть Б-г) и имперсонализм, внеличностность — составляющие неотрывную часть неоплатонизма. Б-г не природа — он ее автор, а она его произведение, это надо ясно понимать, восхищаясь красотами и величественными закатами, восходами, водопадами и прочими интересными для туристов вещами, как и то, что автор всего этого великолепия — и есть конкретный источник жизни. Природу создала не воля случая, а живая личность, Всесильный наш, тот, к кому мы лично и напрямую обращаемся даже в благословениях на еду, говоря, что он вырастил хлеб из земли, создал плод дерева, и так далее… В то же время идея воли Б-га, действующей на универсальную материю, из которой рождаются все духовные и телесные сущности, означает одухотворение материи, поскольку все в природе является продуктом деятельности единой динамической силы, силы Б-жественной воли. И чем ближе материальное тело к этому источнику, чем больше в него попало сверху этой энергии Творца — б-жественного света и б-жественного смысла — тем оно совершеннее и мы это чувствуем, не всегда сами себе отдавая отчет почему… Вот Вам и эманация по-еврейски.
Хотя в своей концепции Б-жественной воли Ибн-Гвироль следует еврейской традиции, прямых попыток примирить иудаизм с греческой философией он не предпринимает. Ни единой цитаты из Торы или Талмуда в его сочинении не встречается, хотя в том, что он эти источники превосходно знал, сомнений нет. По-видимому, цель Ибн-Гвироля — сформулировать свои философские убеждения вне связи с каким-либо догматом. Эта редкостная отрешенность от еврейских источников привела в общем к тому, что евреи прошли мимо его книги. В отличие от других значительных произведений еврейских авторов, которые немедленно переводились с арабского на иврит, творение Ибн-Гвироля пролежало двести лет, прежде чем нашло переводчика в лице Шемтова Фалаквера (1225-1290), да и тот перевел книгу не целиком, а в избранных отрывках. Но и эти отрывки, по-видимому, не нашли своего читателя, ибо до открытия рукописи Фалаквера Соломоном Мунком, обнаружившим ее в 1845 г. в Национальной библиотеке Парижа, о существовании ее не было известно.
Иная судьба постигла Ибн-Гвироля в христианском мире. Вскоре после смерти философа его сочинение стало доступно в латинском переводе под заглавием Fons vitae (Источник жизни), причем имя автора, искаженное до неузнаваемости, превратилось в Авицеброн. Полагая, что автор — христианин, богословы тщательно изучали его труд, который их ввел в круг неоплатонических идей и стал главным вдохновляющим источником схоластических занятий христианского богословия. Это к вопросу о предвзятости — как много значит, что думают люди о том, чью книгу они читают, пусть их мысли — это только мысли, а реальность совсем иная, им это не так важно, как думать нужные им самим вещи. Что бы было, если бы они знали Ибн-Гвироля как еврея — более того, одного из набожнейших и глубочайших еврейских философов? Можно только гадать об этом…
Начиная с XIII в., однако, Ибн-Гвироль занял подобающее ему место благодаря значительному влиянию, которое оказала начавшееся распространяться учение Каббалы. Учение о воле Б-га, вызывающей мир к бытию с помощью посредников, и об одухотворении материи, лежащее в основе еврейской Каббалы, легко прослеживается в книге Мекор Хаим — Источник жизни.
Но еще до того, как Ибн-Гвироль завершил свой главный труд, отзвуки его философской мысли во всех ее вариантах дошли до еврейского народа, выразившись в религиозных поэтических творениях автора, многие из которых вошли в молитвенники. Самое значительное из них — Кетер Малхут (Царский венец), великолепное произведение на тему о величии Б-га и чудесах Его вселенной, где с царственным величием и всепроникающей простотой выражена суть философии Ибн-Гвироля, — пользуется заслуженной славой во многих общинах, где его читают в Судный День, Йом Кипур.
