В ЧЕРТОГАХ МОШИАХА

Ружинер Ребе — Рабби Исроэль Фридман

1797-1850

Наше путешествие по эпохам и странам, через которые прошла история еврейской мысли в поисках искр будущего освобождения, продолжается. И мы вновь представляем человека, который и есть возможный Мошиах своего времени ... — раввина Исроэля Фридмана из Ружина. Он не просто не просто праведник или ученый — он вне категорий и списков. Внутренняя логика его поступков, мыслей, чаяний была логикой великого мудреца, коему ведомы сокровенные вещи, для многих неочевидные — пока он не объяснит их... Он знал, кому и что говорить — иногда слишком хорошо знал. Он понимал, что мир слишком медленно готовится к тому историческому событию, к тому рубежу в своем существовании, которого мы все ждем. И старался этот рубеж сделать более видимым, более наглядным.

И ТАК ИСРОЭЛЬ ФРИДМАН, БОЛЕЕ ИЗВЕСТНЫЙ ПРОСТО КАК "РУЖИНСКИЙ" РЕБЕ, ИЛИ РУЖИНЕР...

"Святой Ребе, рабби Исроэль Ружинер, писал письма мудрецам своего поколения, чтобы они признали его Мошиахом. Ребе Меир из Премышляна, даже согласился подарить ему сподек (меховую шапку) своего отца (святого ребе Аарона Лейба)". Раввин Мордехай Слонимер, "Истории нашего Учителя, Рамах" (Бней Брак, Израиль: 1989), стр. 228.



"Идея Мошиаха была так дорога Ружинеру, что он — или его сын Давид-Моше из Черткова, — здесь мнения расходятся, — выделил в доме специальную комнату и назвал ее "чертог Мошиаха". Там он собрал самые дорогие вещи, и никто не мог туда входить".

Это действительно так: рабби Исроэль Фридман Ружинер, правнук Великого Магида, стал легендой, и внес значительный вклад в распространение хасидизма в Австро-венгерской Империи. Он также стал основателем Ружинер-Садигора-Хортков-Бойар хасидских династий.

В пять лет, он остался сиротой, в семь лет был помолвлен, в тринадцать лет женился (его женой стала Сара, дочь раввина Моше, главы ешивы в Бердичеве, который позже стал раввином в Бухане). Когда ему было 16 лет, умер его брат Авраам (это случилось в 1813 г.), и не оставил после себя детей; потом раввин Исроэль поселился в Ружине, где и основал свой известный Двор.

Рабби Исроэль Ружинер, считал, что евреи его поколения были своего рода еврейской книгой, которой не хватало красивой обложки. Такую книгу нужно было написать, по-царски украсить. Поэтому в отличие от других рабеим, он совершенно нормально воспринимал то, что живет в роскоши.

"Почему ты не можешь жить как мы?" — спросил его как-то один раввин. "Потому, что у меня есть три типа доходов, — ответил он. — Первый — от настоящих хасидов, и это для необходимых вещей. Второй — от домовладельцев, которые более или менее благочестивы — это я отдаю нуждающимся. Третий — от закоренелых грешников; это для роскоши. Разве моя вина, что третий источник дохода — самый большой?" (Говорят, что настоящая причина — та же, по которой первосвященник носит золотую одежду, а ковчег покрывают золотом, — чтобы отличаться от обыденного стиля).

Известно, что он избегал удовольствий, и даже стремился к аскетизму. Говорят, он клал себе в обувь сушеный горох. Он часто постился и спал всего по три часа в сутки. Когда кто-нибудь приходил навестить его, то сразу понимал, какой праведник здесь живет. Иногда Ружинер говорил посетителю почти сразу же: "Грубых торговцев не почитают. Жестянщика уважают мало, каменщика — еще меньше, ибо они низкие по сути своей. Как же дело обстоит со мной? Что может быть грубее, чем нежелание духовного совершенства? И, тем не менее, разве я не работаю, чтобы преумножить славу Вс-вышнего?"

Когда раввин Хаим hальберштам, Цанзер Ребе (Диврей Хаим, 1793-1876) посетил рабби Исроэля Ружинера, он выразил о нём свое восхищение такими словами: "Почему Храм был построен на горе Мории (где приносили в жертву Ицхака), а не на горе Синай (где Израилю была дана Тора)? Потому, что место, где еврей хочет отдать всю свою жизнь на прославление Имени Вс-вышнего — более свято, чем то место, где была дана Тора. Рабби Исроэль всегда готов отдать себя ради прославления Имени Вс-вышнего." Гарри М. Рабинович, Hassidim: The Movement and Its Masters (Нортвейл, Нью Джерси: Джейсон Аронсон, 1988), стр. 155.

Было в мире две вещи, о которых он постоянно думал, которые трогали его душу: одна из них — приход Мошиаха. Вторая — бриллиант под названием "Еврей". Однажды, когда он цитировал Тору: "Но в домах сынов Израиля свет горел" (Исход 10:23), Ружинер сказал: "В каждом из нас есть Святая Искра, но не каждый полностью использует ее. Она подобна бриллианту, который не потускнеет, если его закопать в землю. И если дать этой искре развиться должным образом, в каждом из нас может засиять свет, подобный бриллианту".

Рабби Исроэль обладал удивительной способностью привлекать к себе всех. Однако иногда ему приходилось довольно резко расставаться с людьми, когда он видел, что они действуют нечестно. Был случай, когда один хасид пожаловался Ружинеру, что у него не было красивой одежды, красивого жилища, красивой жены, то есть как раз тех самых трех вещей, наличие которых, согласно Талмуду, помогает человеку лучше понять мир (Берахот 57). "Но, — ответил Ружинер, — все это только помогает человеку лучше понять то, что происходит, но не могут создать понимание. Так какую пользу это тебе принесет?"

Однажды в Тиша Бе Ав (день поста и траура по разрушенному иерусалимскому Храму), студенты ешивы, которые устали от поста и решили повеселиться. Они поднялись на балкон, где стоят женщины и протянули вниз веревку с петлей. Когда их сверстник входили в синагогу, они подхватывали его при помощи петли и поднимали вверх на балкон. Так время проходило быстрее, и, как вы понимаете, с каждой новой "жертвой" веселье все возрастало.

И тут в синагогу вошел сам Ружинер. Студенты смеялись, и были очень увлечены своей затеей, поэтом не заметили, кто это был, они накинули на Ребе петлю и подняли его в воздух! Только когда они уже подняли его на половину, они поняли, кто это, испугались, и кинулись бежать, так что Ребе практически упал на пол. В мгновение ока смех в синагоге сменился напряженным молчанием.

Ружинер направился к арон кодеш (месту, где хранятся свитки торы). Студенты, которые все это затеяли, уже приготовились понести заслуженное публичное порицание. Но вместо этого рабби Исроэль Ружинер открыл арон кодеш, и спокойно сказал: "Властелин Мира, если Тебе не нравится, как проводят дети твои этот день- траур по разрушению Храма,- отними его у них!"

Но были в его жизни и трагические, скорбные дни. В возрасте сорока лет его арестовали, и он просидел в тюрьме двадцать два месяца по обвинению в измене, а также в причастности к смерти двух еврейских осведомителей. Обвинение было плохо сформулировано, и суть его была в том, что он, якобы, хотел стать "Царем Иудейским".После освобождения он продолжал находиться в постоянной опасности, пока ему не удалось убежать из царской России в Садигору, где правил Габсбург.

Однажды он рассказал хасидам о горестях, которые ему пришлось пережить. Положение его было еще более невыносимым, так как в тюрьме его постоянно угнетала его ецер hара (дурное начало): "Когда я находился в заключении, — рассказывал он своим последователям, — я понял, почему в Мидраш ецер hара, называется дураком [комментарий к Коhелет 4:13; в Коhелет Рабба 4:15]. Даже в тюрьме ецер hара ни на минуту не оставляла меня. Ну разве не дурак он? Ведь я был приговорен к заключению, но кто приговорил его?"

В Садигоре рабби Исроэль приобрел место под названием Золотой Поток, и дни его славы продолжились. Но сердце его не могло успокоиться. Перед смертью он сказал, что этот мир не принес ему радости.

Мы не можем завершить наш рассказ о нем, пока не перескажем одну из часто повторяемых им историй.

Однажды тесть-миснагед (т.е. противник хасидизма) заставил своего зятя, молодого хасида Великого Магида из Межрич, сделать выбор между женой и Магидом. Под нажимом тестя хасид пообещал, что никогда больше не вернется в Межрич. Однако, вскоре он уехал. Куда? Как оказалось к своему учителю. Его тесть очень разозлился на него, и обратился к местному раввину, чтобы тот разрешил вопрос. Раввин, основываясь на Шульхан Арух (своде еврейских законов) заявил, что нарушение обещания является основанием для развода. Вскоре молодой человек остался без средств к существованию. Через некоторое время он заболел, и, поскольку о нем некому было заботиться, он умер.

"Итак, — продолжал Ружинер, — когда придет Мошиах, молодой хасид предъявит обвинение против своего тесть и местного раввина, так как они оба виноваты в его преждевременной смерти. Первый скажет: "Я подчинился решению раввина". Раввин скажет: "Я подчинился мнению Шулхан Арух". А Мошиах скажет: "Тесть прав, раввин прав, и Закон прав". Потом он обнимет молодого человека, и скажет: "Но что я должен сделать с ними? Ведь я пришел к тем, кто не прав." Мошиах может прийти в любой момент, и как правые, так и неправые, все мы с радостью войдем в чертог Мошиаха. И там будут Моше, Авраам, Ицхак и Яаков, и все евреи, когда-либо ходившие по земле.