ОТВЕТ НА МОЛИТВЫ ЛЮДЕЙ

Хазон Иш Раввин

Авраам Йешайаhу Карелиц

1878-1953



Наш цикл историй о людях, чьи шансы стать во главе великого освобождения еврейского народа были особенно велики — и потому наша традиция сохранила о них особую память, — этот цикл близится к завершению. А значит, что мы всё ближе и ближе подходим к современности — и к бурям, и к штормам, духовных поисков на стороне, уводящих евреев в самые разные стороны от истины и света...

И вот среди всего этого (далеко не самого благоприятного) духовного "климата" мы представляем возможного Мошиаха своего времени — Хазона Иша. Это человек, у которого и в мыслях не было "войти в историю", но история еврейской мысли дала ему даже особое имя, которое куда более известно, чем собственно реальное, имя раввина Карелица... Дословно имя Хазона Иша значит "видение мужа", "тот, кому дано видеь свыше".

Раввин Иссер Зальман Мельцер в книге Дерех Эрец hа-Хайм, писал о Хазон Иш, как об одном из величайших знатоков Торы предыдущих поколений, и что Хазон Иш мог стать Мошиахом.

Последние 23 года своей жизни он провел в Бней Брак, где многие обращались к нему по практически любым вопросам, какие только могли у них возникнуть. Молодые люди восхищались и благоговели перед ним. Однажды кто-то из них сказал: "Если бы Хазон Иш сказал мне, что моя правая рука — это на самом деле моя левая рука, я бы надел тфиллин на эту руку".

Его духовное наследие насчитывает 24 работы по еврейскому закону, и все они под одним и тем же названием, Хазон Иш.

Он родился 11 Хешвана, 5639/1878 (или 1879), в городе Коссова в черте оседлости тогдашней Российской империи — в Гродненской губернии. Родителями его были рабби Шмарьяhу Йозеф Карелиц, раввин города Коссова, и его жена Раша Леа. Родители Хазон Иш происходили из знатного рода, в котором был рабби Зерахия hа-Леви, Баал hа-Маор (десятый век); известный нам по одной из историй нашего же цикла "ТОТ, КОГО ЖДУТ" Маhараль из Праги, он же — рабби Йеhуда Лёв (XVI век); и раввин Арье Лейб Эпштейн, Баал hа-Пардес (XVIII век). Он был потомком всех этих замечательных людей, и происходил из колена царя Давида — а как мы помним, по еврейскому закону это необходимое (хотя и не единственное) условие для того, чтобы тот или иной человек смог быть признан Мошиахом.

Со временем он стал талмудистом, специалистом по hалахическому праву, выдающимся духовным лидером литовского еврейства. Кроме того, он прекрасно знал естественные науки, которые изучал ради того, чтобы пролить дополнительный свет на Закон и традицию. Он не нуждался в каких-либо официальных должностях и пошел по стопам многих наших предков, получив согласие своей жены Баси, дочери реба Мордехая Бей, на то, что работать должна она, а он все время будет посвящать изучению Торы. В городе Квейдане они построили дом, где реб Авраам Йешайаhу спокойно занимался Торой. Доходы от маленького ткацкого магазинчика обеспечивали их скромное существование в Европе, и ей было очень нелегко создавать мужу необходимые условия для его занятий. Однако, поздно ночью, когда молодой талмудист был слишком утомлен, чтобы читать или писать, он помогал жене вести книги учета в магазине и разбираться со счетами клиентов.

Из Квейдана они переехали в Минск. Потом, в 1929 году они переехали снова, на этот раз в Вильно (Вильнюс). Хазон Иш никогда не любил быть на виду, и потому путешествовал инкогнито. Несмотря на то, что под псевдонимом "Та Шма" ("Решение") он писал новые комментарии к Торе, которые публиковались в "Кнессет Исроэль", ежемесячном религиозном журнале, который издавался в Вильно и широко распространялся, сам автор старался быть незаметным. Однако вскоре его обнаружил рабби Хаим Озер, и все, наконец, узнали о нем как о новом мудреце Торы. К нему стали обращаться по юридическим, этическим и общественным вопросам, по личным делам, и он пользовался большим уважением за свой скромный и благочестивый образ жизни.

Хазон Иш полностью посвятил себя службе Вс-вышнему. Однако он не хотел проявлять свои чувства на людях, и его образ жизни был похож на жизнь Вильненского Гаона (раввина Элияhу бен Шломо Залмана), который однажды сказал о себе: "Элияhу может служить Вс-вышнему даже без мира грядущего".

Однако, несмотря на явное нежелание быть на виду и нелюбовь ко всякого рода публичности, в душе у человека, который уже к тому времени заслужил свое имя Хазон Иш, жила слишком большая и горячая любовь к еврейскому народу, чтобы полностью отрицать в себе уже проявившиеся задатки того, что мы называем "манhид hадор" (лидера поколения). Особенно он был известен своим человечным отношением к людям. Несмотря на множество забот, а они у него были всегда, дверь его дома все время была открыта, и он почти всегда отказывался от отдыха, в котором так нуждался, и не хотел устанавливать определенные часы для посещения, не хотел никому отказывать. "Как же я могу такое сделать? — возмущался он, когда ему предлагали поступить подобным образом. — Как могу я отказаться встретиться с человеком, который претерпел множество трудностей, чтобы прийти сюда, которого что-то мучает, не дает ему покоя, если в моих силах облегчить, а может быть и избавить его от страданий, разве не должен я заниматься этим в любой час?"

Однажды он написал: "Когда я комментирую тексты Талмуда или пишу теоретические работы по нему, я всегда делаю много ошибок. Но мне не бывает стыдно. Нет ничего постыдного в том, что человек пытается понять и исполнить мицву (заповедь) должным образом".

В конце жизни он обосновался в Израиле и принимал огромное участие в жизни страны. В частности, он выступал против привлечения девушек к военной службе в силах обороны Израиля. Дело дошло до того, что сам премьер-министр Израиля Давид Бен-Гурион приехал в Бней Брак, чтобы посетить этого мудрого человека в его маленьком доме и провести консультации с ним по вопросу призыва студентов религиозных школ (ешив) в армию. Их разговор быстро перерос в диспут о сосуществовании традиционных и отошедших от традиции евреев.

Спокойно и мудро Хазон Иш объяснил Бен-Гуриону, лидеру левых, атеисту по мировоззрению, эмоциональные аспекты и тонкости Закона, которые затрагивались в этом вопросе. Он привел очень известное, часто цитируемое сравнение из Талмуда, которое говорит, что когда на узкой тропе встречаются две повозки, порожняя должна уступить место груженой. И точно также, говорил он, новое Израильское государство должно принять богатую древнюю традицию. "Наш корабль везет груз трех тысяч лет истории, наследия и традиции. А ваш корабль — пуст, на нем нет никакого груза. Поэтому нам не избежать конфронтации".

Особенное внимание он уделял людям, занимающимся сельским хозяйством. Поэтому часто затрагивал вопросы по традиционным законам земледелия, которые, к сожалению, часто игнорируются в повседневной еврейской жизни. Причем ими пренебрегают даже не столько от нежелания подчиняться им, сколько от отсутствия у евреев, поколениями живших в изгнании, в галуте, привычки к занятиям земледелием. Ведь это долгое время был постоянный пункт среди разного рода "запретных списков" в странах изгнания — режимы упрямо не давали евреям права вести сельское хозяйство и владеть землей. В частности, он разработал доильные аппараты, которые использовались в Шаббат, а также позволил применять гидропонику в субботний год. Он постоянно путешествовал в сельскохозяйственные районы и посещал киббуцы, поддерживал молодых людей в их устремлениях, разъяснял им еврейский закон с точки зрения их труда.

Он встречался с очень многими евреями, пострадавшими от Холокоста, и делал все возможное, чтобы ободрить их в их несчастьях, давал им духовную силу, вселяя в них свою неколебимую веру. Вскоре после окончания Второй мировой войны Хазона Иша спросили, считает ли он, что Холокост был переломным моментом, наивысшим этапом страданий, предшествующим приходу Мошиаха. Он ответил: "Путешественник может составить карту своего пути, прежде чем отправится в дорогу, и может отмечать. Сколько ему еще осталось пройти во время пути. С Клал Исраэль (еврейским народом), который путешествует через галут (изгнание), однако, все совершенно не так. Конечно, любое испытание в конечном итоге приближает приход спасения, но что нас ждет впереди и сколько еще придется пережить — это нам не известно.

В субботнюю ночь 1953 года Хазон Иш оставил этот мир. В ту же самую ночь рабби Элиаhу Лопиан, легендарный цадик и машгиах в ешиве "Кнессете Хизкия" в городе Зихрон Яаков, видел сон, будто бы свиток Торы был объят пламенем. Когда он пробудился, то весь дрожал. Когда окончился Шаббат, он понял значение этого сна. Хазон Иш больше не был с нами. "Хазал (мудрецы, благословенной памяти) сравнили смерть праведника с тем, когда разбились скрижали с десятью заповедями".

Но мы знаем, что не только всякая вещь, хоть раз упомянутая в тексте Торы, вечна и абсолютна, согласно воле ее Творца, но и всякая душа праведника обладает этим свойством в полной мере. А что уж говорить о душе человека, приблизившегося к возможности стать Мошиахом своего поколения?!