За пределами ереси

Благодарю тебя, Б-же, за то, что есть атеисты. Какой неглубокой была бы наша вера без их насмешек! Как-то раз, в разговоре об одном вольнодумце, хасидский мудрец сказал своему ученику: «Его ересь ближе к истине, чем твоя вера».

Лично я согласен с еретиками. Бога, в которого верит мир, не существует: этот бог смотрит с небес на наш мир, который когда-то создал, и играет с ним, как ребенок в песочнице… Такой бог — не более чем очередная игрушка человека, у которого есть дом, машина, работа, жена и дети. И бог у него тоже должен быть — вот он и создает для себя этого бога, подобного себе.

Мир этого человека — миф, равно как и его бог. Создатель — это не просто еще один плод воображения человека. Наоборот — мы являемся Его творениями.

Так какой же Он — Б-г, в которого я верю? Существуют ли слова, способные Его описать? Возможно — если расширить правила грамматики и синтаксиса. Вот мое видение Б-га, который ближе к концепции атеистов, нежели большинства верующих:

Если этому есть определение — это не Б-г.

Если их много — это не Б-г.

Если это можно отрицать — это не Б-г; если это можно доказать — это не Б-г.

Если бы вместо этого могло быть что-то еще — это не Б-г; если это не оставляет места ни для чего иного — это не Б-г.

У Всевышнего нет имени, но при этом у Него множество имен! Самую большую силу из всех несет в себе секретное, не произносимое всуе имя. И нет в мире ничего более загадочного, чем это имя; оно содержит в себе самую большую тайну. Все иные тайны являются тайнами лишь потому, что доступны немногим и передаются от одного другому загадками и намеками; они несут в себе силу, которую эти избранные хотят удержать. Но как только такая тайна становится общеизвестной, ее загадка меркнет; следовательно, она никогда не была таковой.

Кроме того, существуют секреты, которые нужно хранить для того, чтобы они не были искажены и поняты превратно. Их можно передавать только тем, кто в душе обладает знанием о том, где берут начало эти секреты. Без определенного контекста такие тайны подобны чудесам, лучам света. Выходя за скрывающие их границы, они становятся неуправляемыми и дикими, превращаясь в источник силы для лжемессий. Именно поэтому они держатся в тайне — до тех пор, пока не наступает время, когда все скрытое становится явным.

Но Всевышний — не нечто существующее. Он и есть само существование. Его имя — самая настоящая тайна, настолько великая, что открыта так же, как и скрыта; как бы то ни было, оно продолжает быть тайной. Маленькие дети знают ее еще до того, как начинают учиться, взрослые строят свой мир на ее основе и ни одно разумное существо не начинает мыслить без этого знания — но, тем не менее, оно остается закрытой, охраняемой тайной. Даже если люди делятся друг с другом ею, а философы всего мира рассуждают о ее значении, ни один из них не раскрыл истины. Напротив, каждое произнесенное ими слово все надежнее скрывает смысл, и каждый шаг навстречу пониманию отдаляет их от истины. Имя Всевышнего открыто тем, кто живет с широко раскрытыми глазами, и скрыто для тех, кто пытается его осмыслить.

Почему мы не можем сказать, чем является Б-г? Потому что Он — не нечто существующее. Он и есть само существование. Это и есть его основное имя: форма глагола «быть». Чем больше я пишу, тем меньше понятен смысл. Знание приходит к нам в полной тишине; когда мы пытаемся не понять, но лишь установить источник всего, вне понятия хохма (мудрость) раскрыть способность видеть истинную суть вещей. Но как только мы предпринимаем попытку осмыслить происходящее и нарушаем тишину словами, они, эти слова, лишают нас видения источника всего.

Суть мудрости есть Б-г, которого Авраам назвал Его именем — Бытие; это Всевышний, который сказал Моше Рабейну: «Я — тот, кто Я есть». Это Б-г Маймонида, без которого ничто не существует, но Ему для существования не нужно ничего. На Его существование никак нельзя повлиять — просто потому, что все творения существуют только благодаря Ему. Это Б-г каббалистов, которые называли источник Бытия бесконечным светом, и все явления нашего мира были не более чем отражениями этого света. Это наш Б-г, которому мы молимся каждый день и которого мы называем «Ты».

Можно ли найти определение для Бытия?

Может ли быть больше одного Бытия?

У кого хватит ума отрицать Бытие? А доказывать его существование?

Кроме Бытия не существует ничего; все остальное является его фикцией. Бытие является основой бесконечного цикла, но само всегда остается неизменным.

Каждый из великих умов, покинувших наш мир, размышлял о Бытии. Но только один из них пришел к более чем абсурдному выводу: начал относиться ко всему, что принадлежит Бытию, как к своей собственности. Он построил целую систему взаимоотношений с Бытием, относясь к нему, как к другу, введя в обиход определения «Ты», «Мое» и «Наше». Он обратился к Бытию, заявив: «Этот мир принадлежит Тебе. Тут есть время и пространство, тут живут люди; в моем сердце бушуют страсти, оно полно страха смерти и желания бороться за жизнь; и таких как я — множество. У каждого есть своя история, и он проживает свою жизнь, будто центр вселенной. В этом мире прекрасная природа, одаряющая нас прекрасными видениями, внушающими трепет и заставляющими прислушиваться к ритмам невероятной красоты. Все это берет начало в Твоем Бытии, ибо никого кроме Тебя не существует. Позволь мне найти Тебя в это мире. Будь здесь со мной!»

Во времена праотца Авраама многие явления природы и человеческие эмоции назывались «Элоким». Бытие существовало вне границ этого мира, оно было прерогативой аскетов и мистиков и не имело отношения к жизни на земле. Авраам «назвал имя бытия, Творца этого мира». Он объявил: «Бытие есть Элоким!» Он дал место Бытию во всем — в природе, в истории, в жизни человека и вообще в каждом событии жизни.

Таким образом, Авраам спас жизнь из экзистенциальной тюрьмы, вернул Бытию его место в этом мире, а миру — способность проникать в суть вещей, объединяя Бытие и все его производные. То есть, Авраам дал свободу и Бытию, и нашему миру. Авраам спас наш мир потому, что все, где оказалось Бытие, обрело новую жизнь и стало таким же, как само Бытие. Он спас душу человека, потому что именно там нашел ключ к сути всего.

С другой стороны, Авраам спас и Бытие, раскрыв его сущность, даровав полную свободу. Свободу выбрать желание быть тем, что существует в Бытии, но вместе с тем не ограничивать себя ничем. В этой свободе Всевышний нашел в человеке настоящего партнера, в которого Он вдохнул жизнь и даровал Свою сущность, позволив ему выбирать, кем ему быть, а кем — нет.

Спорить о том, существует ли Бытие, глупо. Бытие можно называть «Ты» — это вопрос убеждения.

Нет! Все слова — не те, вне зависимости от того, как я пытаюсь играть с ними! Все они — заумная игра, еще один инструмент в лаборатории философа, холодный, как стальной скальпель, режущий бьющееся сердце. Не нужно слов — ни единого! Все они — идолы, обманка для мозга человека, который решил, будто видит безграничный свет. Всевышний — это не плод воображения и никакими словами Его описать нельзя!

Мы хорошо знаем друг друга, Ты и я. Это знание будет в каждом человеке, если он захочет его найти. И слов тут не нужно.

Слушай, Израиль, [тайное имя] — Б-г наш, [тайное имя] один. До тех пор, пока не «настанет тот день, когда Бытие будет единым, и Его имя будет единым». Мы будем произносить это тайное имя, и тогда все поймем.