Скромно стань великим

Давным-давно человек был очень большим. Звезды казались ему крошечными огоньками, освещавшими небо — голубой купол, возвышавшийся над его головой в нескольких сотнях километров. Земля, на которой стоял человек, была примерно в четыре раза меньше, чем сегодня. Человеку было известно о существовании нескольких сотен тысяч других людей (слова «миллион» он тогда еще не знал). На тот момент он, несомненно, имел большее значение, чем что бы то ни было на земле — его окружали лишь камни и животные. Факт того, что он является венцом творения, а все остальные существуют лишь для удовлетворения его потребностей, был для человека совершенно очевидным.

Спустя несколько веков человек уменьшился. Мир вокруг него, напротив, расширился: внезапно его окружили другие люди и творения, населяющие землю, умаляя тем самым его собственную значимость, которая со временем превратилась лишь в блик в поражающей своей бесконечностью Вселенной.

Стал ли человек скромнее? Перестал ли он быть безраздельно увлеченным собой? Самое интересное, что «уменьшение» человека имело удивительный эффект. Такие идеалы, как преданность и самопожертвование, стали человеческими слабостями. Гордыня, раньше считавшаяся грехом, стала признаком психологического здоровья. Люди начали задумываться о том, является ли жадность добродетелью, до тех пор пока она в действительности ею не стала. Почему получается так, что чем большую значимость мы приобретаем в собственных глазах, тем большими становимся эгоистами?

Обдумав эти слова, мы поймем, что они не противоречат друг другу. Человек, считающий себя венцом творения с первостепенной ролью в исполнении великого Б-жественного замысла, играет эту роль, чтобы этот замысел был исполнен. Человек, полагающий, будто весь окружающий мир создан исключительно для него, убежден, что цель его жизни выходит за пределы обычного существования.

С другой стороны, если человек мелок и незначителен, он не исполняет никакой великой миссии. «Я — ничто» лишь еще один способ сказать, что «нет ничего, кроме меня».

Это не означает, что человеку, воспринимающему себя как центр творения, незнакомы эгоизм и самолюбование. И вовсе не говорит о том, что человек, ощущающий собственную незначительность, не может быть альтруистом. Более того, наиболее опасные формы эгоизма присущи тем, кто страдает от комплекса неполноценности. И наоборот: чувство собственной значимости может стать источником как высокомерия, так и скромности — в зависимости от того, как человек относится к себе.

По мнению хасидского цадика рабби Шнеура Залмана из Ляд, различие между высокомерием и скромностью отражено в отличающихся друг от друга двух буквах «алеф», начертанных в Торе. В начале книги Диврей ха-Ямим имя Адама написано с «алеф», превосходящей по размеру другие буквы. А в слове «ваикра» (так Б-г обращается к Моше), которым начинается одноименная книга Торы, буква «алеф» миниатюарных размеров.

И Адам, и Моше Рабейну были великими людьми, и оба осознавали свое величие. Адам, сотворенный Б-гом, был создан по Его «образу и подобию». Отношение к себе как к венцу творения заставило Адама поверить в то, что нет ничего, что бы было недоступно его пониманию, а это в конечном итоге привело его к падению.

Моше прекрасно осознавал, что является единственным из всех творений Б-га, с которым Творец говорил лицом к лицу; он понимал, что с его помощью Всевышний передает миру Свою мудрость. Если на Адама повлияло «величие» буквы «алеф» в его имени, то на Моше — «скромность» «алеф» из книги Ваикра. Моше смущал его собственный дар, необходимость соответствовать ему стала для него тяжким грузом. В Торе сказано: «А человек этот, Моше, был скромнейшим из всех людей, что на земле» — не вопреки его величию, а благодаря ему.

Очевидность собственного величия для древнего человека стала и благословением, и проклятьем. Современный человек также благословлен и проклят, но все более очевидным осознанием собственной незначительности. Наша задача — взять лучшее из двух данных нам благословений: объединить осознание своей незначительности с пониманием того, насколько великими мы можем быть. И все для того, чтобы скромно стать великим, а значит, подняться на высшую ступень истинной скромности.

Янки Таубер