Революция по Торе

Современный мир сформировался в результате четырех революций — английской, американской, французской и русской. Две из них, английская и американская, совершались под влиянием Библии, которая в XVI-XVII веках благодаря европейской Реформации и изобретению книгопечатания впервые стала доступна широким массам. Французская и русская революции были вдохновлены философскими идеями: первая — трудами Жан-Жака Руссо, вторая — сочинениями Карла Маркса.

Эти революции разительно отличаются друг от друга. В Англии и Америке за революциями последовали войны, но в конечном счете перемены привели к развитию гражданских прав и свобод, представительного правления и как следствие — демократии. Революции во Франции и России начались с утопической мечты и завершились настоящей катастрофой: в результате переворота в обеих странах расцвел террор, началось массовое кровопролитие и попрание прав человека.

В чем же разница между философской мыслью и политическими идеями, описанными в Танахе? Все дело в различных подходах к категории времени.

Недельная глава Бехар предлагает поистине революционный образец общества, основанного на принципах справедливости, свободы и уважения человеческого достоинства. «И объявите свободу на земле всем жителям ее» (Ваикра 25:10) — выгравировано на одном из главных символов свободного общества — колоколе Свободы в Филадельфии. Одно из положений законов, перечисленных в этой главе, касается освобождения рабов и связано с идеей юбилейного года:

«И если обеднеет брат твой у тебя и будет продан тебе, не порабощай его работой рабской. Как наемник, как поселенец будет он у тебя; до юбилейного года пусть работает у тебя, а тогда отойдет от тебя, он сам и сыновья его с ним, и возвратится к семейству своему и во владение отцов своих вступит опять. Потому что они — Мои рабы, которых Я вывел из страны египетской: нельзя их продавать, как продают рабов. Не властвуй над ним с жестокостью и бойся Всесильного твоего… Ибо Мне рабы сыны Израиля: они — Мои рабы, которых вывел Я из страны египетской. Я — Б-г, Всесильный Ваш» (Ваикра 25:39-44; 25:55).

Смысл этих строк ясен. Рабство неправильно, оно противоречит самой человеческой природе. Человек сотворен «по образу и подобию Творца», а значит, сотворен свободным. Сама идея всевластия Б-га подразумевает, что мы можем быть только Его рабами и ничьими больше. Самые ранние цивилизации мира — Египет, Месопотамия — основывались на иерархии власти, которая, по мнению мыслителей тех времен, была свойственна самому космосу. Считалось, что иерархия, существовавшая среди небесных тел, должна была найти отражение в нашем земном мире — для этого были установлены величайшие религиозные ритуалы и символы. В этом смысле Карл Маркс был прав: в древние времена религия служила покровом святости, под которым скрывалась истинная жестокость власти.

В основе мировосприятия народа Израиля лежала идея, практически немыслимая для остальных народов древнего мира. Она заключалась в том, что Всевышний вмешивается в ход истории для того, чтобы освободить людей из рабства, то есть высшая сила пребывает на стороне слабых. Неслучайно еврейский народ формировался именно в условиях порабощения. На протяжении всей своей истории евреи хранят память о годах рабства, тем самым напоминая себе и всему миру о моральной необходимости свободы. Свободный Творец желает одного — чтобы ему служил свободный человек, сделавший осознанный выбор.

Как бы то ни было, Тора не отрицает рабства, и в этом заключается главный парадокс главы Бехар. Вместе с тем Тора ограничила рабство, сделав его условия более гуманными. Каждый седьмой день все рабы отдыхали от работы и получали возможность ощутить вкус свободы. На седьмой год рабы-евреи становились свободными. Если же они по собственному выбору оставались со своим хозяином, то получали свободу в юбилейный год. На протяжении всех лет рабства закон предписывал хозяину относиться к такому рабу как к слуге. Это означало, что ему нельзя было поручать крайне тяжелую и изматывающую работу. Жестокое обращение с рабами было запрещено. Тем не менее само по себе рабство не было отменено. Почему? Ведь если оно противоречило идее свободного общества, его стоило отменить. По какой причине Тора не наложила полный запрет на явление, представляющее собой грубую ошибку устройства человеческого общества?

Ответ на этот вопрос дает Маймонид, который в своем знаменитом труде «Путеводитель растерянных» объясняет, что любые социальные перемены случаются лишь по прошествии длительного времени. Все природные процессы, по его мнению, происходят постепенно. Плод в течение нескольких месяцев растет и развивается в материнской утробе, год за годом ребенок взрослеет. А то, что применимо к конкретному человеку, верно для всего народа и даже целой цивилизации: «Невозможно внезапно перейти от одной крайности к другой. По природе своей человек не может в один миг отказаться от всего, к чему он привык».

Точно так же и Всевышний не требовал, чтобы евреи в одночасье отказались от образа жизни, к которому привыкли за время пребывания в Египте. «Б-г не дал человеку такой заповеди, которую он по природе своей не смог бы исполнить». Создателю, конечно, подвластно все, и Он легко может изменить и природу человека. Почему же Он в таком случае не изменил евреев и не дал им способность немедленно достичь уровня высшей праведности? Ответ Маймонида прост:

«Дело не в том, что я думаю, будто Всевышнему сложно изменить природу каждого человека. Напротив, Ему это под силу, и на все Его воля, но… Он никогда этого не хотел и не захочет. Если бы Он желал изменить природу пусть и одного человека, миссии, возложенные на пророков, и заповеди Торы оказались бы не нужны».

Совершая чудеса, Всесильный меняет окружающую нас природу, но не сущность человека. Если бы Он изменил человека, грандиозный проект под названием «Тора», суть которого заключалась в свободном выборе свободной личности служить Всевышнему, оказался бы бесполезным. В программировании миллиона компьютеров на выполнение определенных задач нет места чуду. Величие Творца состоит в том, что Он идет на риск, создавая человека, который по собственной воле решает посвятить свою жизнь служению Ему и осознает свою ответственность за этот выбор.

Всевышнему было угодно, чтобы люди отказались от рабства, но сделали это осознанно, а осознание — процесс, занимающий время. Экономика древнего мира зависела от рабов. Определенная форма рабства, упомянутая в недельной главе Бехар (рабство как следствие бедности) стала эквивалентом того, что сегодня мы называем «системой социального обеспечения», то есть, по сути, компенсацией труда. Рабство как таковое существовало и в Англии, и в Америке вплоть до XIX века, в США оно в конечном итоге привело к гражданской войне. Законы Торы стали ответом на вопрос, как можно создать социальную структуру, в которой люди по собственной инициативе сочтут рабство пережитком прошлого и сами решат его отменить.

Ответ прост — из онтологического условия, из личностной характеристики («Кто я?») рабство превратилось во временное обстоятельство. Евреям запрещалось быть рабами или считать себя таковыми. Он или она могли стать рабами на время, но это было преходящее состояние, а не характеристика их личности. Сравните этот подход с философией Аристотеля:

«Тот же самый принцип неминуемо должен господствовать и во всем человечестве. Все те, кто в такой сильной степени отличается от других людей, в какой душа отличается от тела, а человек от животного … те люди по своей природе рабы; для них, как и для вышеуказанных существ, лучший удел — быть в подчинении у такой власти. Ведь раб по природе — тот, кто может принадлежать другому» (Политика 1.5).

Для Аристотеля рабство было данностью, фактом рождения. Одни рождены, чтобы править, другие — чтобы быть рабами. Именно этот подход в корне противоречит мировоззрению Торы. Все законы Торы о рабстве предусматривают, что ни раб, ни его хозяин не должны рассматривать его как постоянное условие. К рабу должно относиться «как к слуге или к пришельцу» — иными словами, с уважением, которого достоин свободный человек. Таким образом Тора указывает нам на то, что пусть рабство и не будет отменено в одночасье, но в определенный момент ему наступит конец. Так и случилось.

Между философскими системами и иудаизмом существуют кардинальные различия, и одно из них заключается в их представлении о времени. По мнению Платона и его последователей, философия познает вечные, вневременные истины (или, по Гегелю и Марксу, «историческую неизбежность»). Иудаизм же постигает истины (например, свобода человека), которые возможно познать лишь с течением времени. В этом заключается различие между логическим и хронологическим мышлением. Логическое мышление рассматривает истину как систему, а хронологическое — как историю (то есть последовательность событий, происходящих в течение определенного отрезка времени).

Революции, в основе которых лежали философские системы, потерпели крах, потому что природа человека меняется постепенно, а философии чуждо человеческое понимание категории времени. Как говорил Руссо, «общество имеет право силой заставить человека быть свободным» — противоречие, ставшее реалией жизни для тех, кто оказался под властью советского режима. А революции, вершимые с идеями Торы, принесли прекрасные плоды, поскольку не противоречили природе человека и признавали тот факт, что перемены в нем наступают постепенно. Тора не запретила рабство как таковое, но запустила процесс, в ходе которого люди самостоятельно пришли к выводу о порочности института рабства. Этот вывод стал одним из чудес в истории человечества.

Раввин Джонатан Сакс