Куда дели нить лазурную, евреи?

Каждое утро сотни тысяч евреев в синагоге или дома произносят молитву «Шма, Исраэль». Во время ее чтения молящийся берет в руку кисти на своем талите, внимательно на них смотрит и произносит слова Торы, повелевающие нам украшать углы одежды цицит, особыми пучками нитей: «<…> чтобы делали кисти на углах своей одежды, и пусть вплетают в каждую кисть <…> нить лазурную» (Ваикра 15:38). При этом у большинства молящихся кисти на талите есть, но никакой «нити лазурной» в них не вплетено. Куда дели нить лазурную, а, евреи? 

Понятно, что нити не хватает не из-за недостатка рвения. Наоборот, на протяжении веков евреи с необычайным тщанием соблюдали заповедь о ношении этих самых кистей-цицит, так что они стали одним из основных внешних отличительных признаков представителей нашего народа. Однако же умение изготавливать эту особенную краску, которую на иврите называют тхелет, было утрачено в VII веке н. э. Бурный этот век прошелся по Земле Израиля несколькими войнами: сначала персы прогнали византийцев, потом византийцы персов, а после надолго пришли арабы... Многое было разрушено и утеряно, среди прочего и секрет производства тхелет. Навсегда ли?

Во времена античности Восточное Средиземноморье славилось двумя драгоценными красителями, добываемыми из морских тварей. Первый назывался тхелет, второй — пурпур (на иврите — аргаман). Способ изготовления пурпурной краски пережил бурный VII век и был утрачен лишь спустя семьсот лет, при падении Константинополя, поэтому сегодня мы имеем довольно четкое представление о том, что это был за цвет. С краской тхелет, в греческих переводах называемой гиацинтовой, куда сложнее. Мудрецы наши говорят, что она была подобна цвету моря или неба (и на этом основании русские переводчики Торы обозначают ее как «лазурную»). Ничего себе указание, скажет вам любой художник, ведь и море, и небо бывают самых разных оттенков: и синего, и голубого, и фиолетового, даже зеленоватого или черного. Так в какой же из этих цветов повелевает нам Тора покрасить одну из нитей цицит? И как изготовить эту краску?

Еврейские мудрецы были очень щепетильны в этом вопросе. Например, в Мишне они настаивали на том, что тхелет можно получить лишь из определенного типа моллюсков, и осуждали обманщиков, которые красили нити пигментом растения кала-илан. По единогласному мнению раввинов и ученых, речь идет о синей краске индиго, с древних времен получаемой из растения под названием индигофера. Краску индиго мудрецы отличали от настоящего тхелет, стоившего тогда во много раз больше, в первую очередь по чувствительности к влаге.

Итак, мы знаем, что тхелет можно спутать с индиго, что изготавливают ее из моллюсков и что она весьма влагоустойчива. Достаточно ли этого для опознания краски и восстановления древней заповеди?

Первым это попытался сделать в 1880-х годах удивительный человек, ребе Гершон-Генох Лейнер из Радзина. Ребе из Радзина соединял глубочайшие познания в Торе с редкой интеллектуальной смелостью. Достаточно сказать, что он взялся довершить работу вавилонских мудрецов, живших за 1300 лет до него, и дописать недостающие части Талмуда. Причем не просто взялся, но и немало в этом преуспел, хотя, к сожалению, часть его трудов так и не была издана, а рукописи погибли во время Катастрофы. К тому же Радзинский ребе хорошо знал европейские языки, в том числе латынь, и серьезно занимался ботаникой и зоологией.

Так вот он пришел к выводу, что подходящий моллюск — это так называемая лекарственная каракатица. Весть об открытии тхелет разнеслась по еврейскому миру, разумеется, вызвав жаркие споры. Большинство раввинов отвергли открытие Радзинера или, по крайней мере, усомнились в нем, однако с тех пор все радзинские и большинство брецлавских хасидов носят на своих талитах синие нити, окрашенные по открытой этим ребе технологии.

В 1913 году в своей докторской диссертации рав Ицхак Герцог (впоследствии главный раввин Израиля) показал, что более всего описаниям Талмуда соответствует моллюск Murex trunculus, носящий на русском странное название «мурекс обрубленный». Проблема была в том, что краска из этого мурекса получалась пурпурной, а никак не синей. И лишь в 1985 году немецкий химик Отто Эльснер, работавший тогда в Израиле, обнаружил, что солнечный свет на определенной стадии изготовления краски превращает ее из пурпурной в голубую или синюю.

На основе этого мастерская «Птиль тхелет» («Синяя нить»), что в поселении Кфар-Адумим, начала изготавливать из мурекса лазурный краситель, и уже тысячи евреев в Израиле и в странах рассеяния (в том числе и автор этих строк) носят цицит с нитью, окрашенной этим способом. Внимательный глаз без труда заметит, что и у них не все нити в пучке одинакового цвета, хоть и окрашены и по одной технологии.

Уже много лет этой темой (как и другими вопросами библейской зоологии и ботаники) занимается профессор Бар-Иланского университета Зоар Амар. В своей только что вышедшей книге он подвергает сомнению как утверждение, что мурекс обрубленный — единственный источник тхелета, так и нашу уверенность в том, что тхелет — это голубой цвет. В то время как широко известные цитаты из Вавилонского Талмуда сравнивают оттенок тхелет с цветом неба и моря, менее известные фразы в Иерусалимском Талмуде соотносят его с цветом травы и листвы! Да и великий комментатор Раши тоже считал тхелет видом зеленого цвета.

Профессор Амар испробовал множество моллюсков из обширного семейства мурексов (или багрянок), к которому, кроме нашего друга Murex trunculus, принадлежат также виды, служившие в античности источником пурпура. Ученый пришел к выводу, что различные технологии позволяли и в античные времена, и сейчас получать из этих моллюсков целый спектр оттенков. В связи с этим в древности под тхелет могли пониматься не только голубой и синий, но также зелено-синий, который мы назвали бы аквамарином.

Дело в том, объясняет профессор Амар, что конкретные виды моллюсков имеют свойство то размножаться в огромных количествах, то вдруг исчезать из моря на многие годы. Поэтому нет ничего удивительного в том, что в одни годы древние мастера изготавливали тхелет из одного моллюска, а в другие — из другого. В результате и цвет мог становиться то более зеленым, то более голубым. «Древние мудрецы спокойнее относились к таким подробностям. Только мы готовы до хрипоты спорить о каждой колючке на ракушке», — иронизирует ученый. По его мнению, неважно, какого именно цвета нить — голубого, синего или аквамаринового, главное, чтобы она выполняла свою функцию, прописанную в Торе черным по белому: «Пусть будут у вас [эти] кисти, чтобы, глядя на них, вы вспоминали все заповеди Господа и исполняли их» (Ваикра 15:39).