А вы какого направления?

Не так давно позвонила мне вечерком симпатичная девушка с намерением задать несколько вопросов. Вопреки своему обыкновению я согласилась и была достойно вознаграждена. В самом конце опросника шел коронный, задаваемый безо всякого смущения при любых обстоятельствах, вопрос – к какому течению иудаизма мы принадлежим. А затем мне было на выбор предложено некоторое количество названий – литовское, хасидское, национально-религиозное, Хабад… И еще какие-то, не помню. Честно ответив, что Хабад, положила трубку и слегка призадумалась – почему даже составители этих дурацких опросников выделили Хабад в отдельную группу, хотя это всего лишь течение хассидизма, но при этом ни одно из множества остальных хасидских направлений не было удостоено отдельного упоминания?

Быть может, ответить  мне помогли воспоминания о событиях этого бурного лета. На демонстрациях противников размежевания я познакомилась с новым для себя сообществом – не в виде отдельных представителей, друзей, знакомых или сотрудников, а, так сказать, в массе. На демонстрациях есть время для разговоров и общения, и случайно зашла речь о том, что, по моему искреннему убеждению, является краеугольным камнем иудаизма – о заповеди «возлюби ближнего, как самого себя». Я-то считала, что это – общая точка всех направлений, на которую всегда можно опереться. Оказалось, что далеко не все со мной согласны. Тогда я поняла, что это убеждение сформировано Любавичским Ребе, воспитано во мне его беседами, именно благодаря его влиянию я считаю, что это – главное, а все остальное – лишь комментарии. Ведь у Торы, как известно, семьдесят лиц, и каждый может в ней увидеть только то, чему есть соответствие в его душе.

…Размежевание уже было произведено, но наше правительство намечало новые рубежи, а мы, сблизившиеся и подружившиеся в те нелегкие дни, решили встретиться и подумать вместе, какие законные действия кроме демонстраций простые граждане вроде нас могут противопоставить  продажным политикам, непобедимой армии и тренированной полиции. Из многих собравшихся хабадниками там были всего несколько человек. Но вывод, к которому пришло это шумное сборище, меня немного ошеломил. Почти все, религиозные и нет, собравшиеся, в один голос утверждали: спасти нас сможет только «кирув левавот», то есть деятельность, до боли напоминающая работу хасидов Хабада!

Тут я припомнила инициативы Любавичского Ребе, против которых единым фронтом выступал весь религиозный мир, крики, вопли, обвинения, потоки грязи, лившиеся против Ребе лично и против его хасидов, и поняла, что на наших глазах, всего за каких-нибудь четверть века, голоса противников не только смолкли – они приняли на вооружение почти все методы работы хабадников, разработанные и внедренные Ребе.

Основная революция, конечно же, происходила на линии, разделяющей религиозный и нерелигиозный мир. Я еще помню времена, когда отношение харедим к светским было подчеркнуто недружелюбным и основывалось на убеждении, что еврей, отошедший от религии, является потомком «эрев рав» — смешения народов, пожелавших присоединиться к евреям при выходе из Египта, и чем скорее они от еврейского народа отпадут, тем раньше придет Мошиах.

Ребе выдвинул новую концепцию отношения к ним (то есть к нам): эти евреи – «украденные младенцы», насильно оторванные от своей культуры и выращенные в чуждой среде, лично они в создавшемся положении не виноваты, и относиться к ним надо с любовью, стараясь постепенно приобщать их к соблюдению заповедей.

Какие крики возмущения и протеста стали раздаваться со всех сторон! Как?! Вот этот свиноед будет класть тфиллин, еще не успев переварить свой бутерброд с маслом-колбасой?! Да их на пушечный выстрел!... Да они!.. да мы!.. гнать поганой метлой!.. Да чтобы мой ребенок с их в одной песочнице играл! А потом они еще вздумают с нашими детьми жениться! Ни-ког-да!

Но вот прошло ровно пятьдесят пять лет с того дня, когда седьмой Любавичский Ребе занял свой пост – и как могло такое изменение в этой суперконсервативной среде произойти за этот небольшой срок? Вот уже карлин-стулинские хасиды открывают свои детские заведения в России, привозят сюда учиться еврейскую молодежь и выдают – да, выдают! – их за своих детей, вот уже имеются собственные баалей-тшува у всех хасидских дворов, включая сатмарский, вот их уже одобрительно похлопывают по плечу и сватают им своих дочерей, и наши детишки  играют в одной песочнице и вместе ходят в хедер. Стихли крики, никто не возражает, все «за». Идиллия.

Но Ребе не только сказал, что нужно делать, он еще сказал – как. Основные направлений деятельности были перечислены, хасиды принялись их выполнять. Кто теперь помнит дразнилку «Все хабадские девушки и женщины накладывают тфиллин в канун субботы», переделанную из призыва зажигать субботние свечи? Уже несколько лет, выходя в пятницу на рынок «Махане иегуда» я вижу женщин, явно не хабадниц, –  хабадниц я знаю в лицо, — предлагающих всем желающим наборы из двух субботних свечей и листочка с благословением при зажигании. Если бы мне сказали еще десять лет назад, что такое станет возможно, я бы не поверила.

 Конечно, огромный успех хабадников в их деятельности был обусловлен тем, что Ребе сумел организовать источники финансирования. Оказалось, что миллионеры охотно поддерживают проекты, направленные на общественную работу с нерелигиознй частью евреев. Ребе нашел новое применение бесчисленным выпускникам ешив, снабдив их профессией шалиаха, средствами к существованию и  направив в ту среду, которая наиболее в них нуждалась, в самые отдаленные уголки земли. Они открыли бэйт-хабады в Индии и Сингапуре, на Манхеттене и Дизингоф, и сегодня усталый путешественник практически везде может найти миньян, тфиллин и субботнюю трапезу.

Было еще одно принципиальное нововведение, стоившее немало нервов и бои вокруг которого продолжаются до сих пор. Когда-то речь шла даже о радиоприемнике, потом борьба перешла в область телевидения и интернета. Установкой харедимного мира можно было назвать принцип «все, что не разрешено, запрещено». Ребе выдвинул новый тезис – сам по себе предмет не может быть разрешенным или запрещенным, все зависит от того, для каких целей им пользуются. Он говорил, что по радио можно передавать уроки Торы, по нему, в конце концов, можно будет объявить о приходе Мошиаха. Но до сих пор религиозное общество не определило своей позиции по этому вопросу, хотя, конечно, телевизоры и компьютеры имеются практически в каждом доме.

Можно сказать, что Ребе опередил свое время и поэтому не был понят. Но есть и еще одно объяснение – что он, как Авраам, пошел против всего мира со своей правдой, смело проложил новую дорогу, вывел ортодоксальный иудаизм из тупика, дал применение силам молодежи, дал установки и новые правила, которые мы может быть даже до конца еще не успели осмыслить.