Покаяние — личное и национальное

…Для того, чтобы управлять, нужно, как-никак, иметь точный план на некоторый, хоть сколько-нибудь приличный срок…

(М. А. Булгаков «Мастер и Маргарита»)

На иерусалимском рынке «Махане Иеhуда» уже появились первые в этом сезоне гранаты, дни стали короче и прохладней, а по утрам из окрестных синагог несутся звуки шофара — приближается Рош hа-Шана, еврейский Новый год. Месяц элул, предшествующий осенним праздникам, для нас, как и для многих поколений наших предков, — время подведения итогов прошедшего года и подготовки к наступающему: надо отдать долги и выполнить обещания, по утрам после молитвы шахарит трубить в шофар, чтобы пробудить в душе раскаяние, рано утром в синагоге молиться слихот (молитвы о прощении), — ведь в Рош hа-Шана решается судьба всего мира и каждого из нас в частности, ибо сказано в молитве:

«В этот день записывается — кому жить, а кому умереть; кому бедность, а кому богатство; кому болезнь, а кому здоровье».

Удивительно, до чего просты вещи, о которых молим мы в Рош hа-Шана (впрочем, как и во все остальные дни года) для себя и своего народа: пропитание, здоровье, дети. Ну и, конечно, о мире и приходе Мошиаха — для всех.

Всего каких-нибудь шестьдесят лет назад каждому еврею было понятно, что с приходом Мошиаха будет создано еврейское государство, идеальное общественное устройство которого будет, как предсказывали пророки, сочетаться с личным благополучием его граждан. Поэтому евреи не размышляли над проблемами государственности, ведя общинный образ жизни, опирающийся на авторитет раввинов и состоятельных членов общества и пребывая в убеждении, что изгнание закончится воцарением Мошиаха к всеобщему удовольствию и процветанию. И вот государство у нас есть, в близкий приход Мошиаха по-прежнему продолжаем верить, но все без исключения уже поняли: страна наша очень далека от идеала, и это отражается не только на израильтянах, но и на всех евреях, где бы они ни жили. Почти все недовольны тем, что есть, но ни у кого нет не только ясной программы действий, но даже смутного представления, к чему мы хотим придти путем волевых усилий. И все чаще раздаются призывы к «общенациональному хэшбоìн нэìфэш (покаянию)».

ПОКАЯНИЕ — ЛИЧНОЕ И НАЦИОНАЛЬНОЕ

В чем должен заключаться личный хэшбон нэфэш? Надо проанализировать свои поступки, понять, какие из них неправильны и в чем. Затем приходит черед тшуìвы — раскаяния, исправления, реабилитации, когда нужно приложить максимум усилий для исправления нанесенного ущерба и в заключение принять твердое, окончательное решение в будущем больше так не поступать.

Если человек не выполнил эту программу, можно считать, что он просто помучился угрызениями совести, а н2е совершил тшуìву. Тшува — не просто раскаяние, но реабилитация, восстановление утерянного состояния и улучшение.

Тшува обладает способностью аннулировать прегрешения и даже превращать их в заслуги, поскольку человек сделал усилие, чтобы отказаться от привычного образа действий. Поэтому совершившие раскаяние превосходят праведников, никогда не грешивших. Бесплодные угрызения совести же, напротив, совершенно бесполезны для личности.

В чем же тогда должен заключаться «национальный хэшбон нэфэш»? Та же схема! Но сделать это могут и должны не только правительство, не только граждане, но каждый еврей, где бы он ни проживал. Ведь в конечном итоге

правительство, осуществляющее руководство страной, не захватило власть — мы сами ему эту власть предоставили. Евреи, живущие за границей, внесли в это свой вклад — при помощи общественного мнения, действий еврейских организаций, демонстраций, лоббированием тех или иных проектов, целевыми пожертвованиями…

ХОТЕЛОСЬ ГОСУДАРСТВА, ПОЛУЧИЛАСЬ ОБЩИНА…

…Израильский генерал Бени Пелед, командовавший национальными ВВС во время войны Судного дня (милхэìмэт Йом кипур) в 1973 году, завещал после своей смерти прозвонить в колокол и объявить:

«Умер человек, сказавший, что евреи пытались построить государство, но все, что смогли сделать, — основали еще одну еврейскую общину».

Что он имел в виду? В глазах людей поколения Пеледа, поколения основания государства, «еврейская община» — символ униженности евреев. Строители и основатели государства хотели оставить «галутность» (навыки существования в диаспоре) в прошлом. По мнению генерала, это не удалось.

ОБЩИНА ИЛИ ГОСУДАРСТВО?

Община чувствует себя в гостях и понимает, что по большому счету не она устанавливает правила, и в случае неудобств и притеснений у нее есть только ненасильственные пути сопротивления: тайная дипломатии, лоббирование и апелляция к законности. Независимое государство само принимает законы и действует всеми возможными путями включая военный, чтобы защитить свои интересы.

Члены общины чувствуют себя чужими на чужой территории вне зависимости от своей численности и срока проживания на ней и склонны в случае опасности изменить место жительства или сдаться на милость победителя. Граждане страны понимают значение родной земли, относятся к ней с любовью и трепетом и готовы защищать ее до последней капли крови, своей и своих сыновей. Для них захват страны противником — трагедия, равносильная гибели личной и национальной.

Члены общины и ее правление понимают зависимость и уязвимость собственного положения и готовы мириться, унижаться и стараться угодить и понравиться коренному населению и его правительству. Гражданам и правительству независимого государства никогда не придет в голову поступиться своми интересами в угоду чужой любви или симпатии, по большому счету они совершенно равнодушны к чужому одобрению или порицанию, лишь бы их страну уважали и побаивались.

Граждане независимой страны и ее правительство уважают свою религию, обычаи и праздники своего народа и предпочитают собственную юридическую систему — если таковая имеется, конечно, — чужой — заимствованной или унаследованной.

Хотим ли мы государства и независимости или очередной общины?
Надо ли изгонять из своего сознания качества, приобретенные в унижении рассеяния, или, наоборот, гордиться ими и считать преимуществом?

Вопросы, конечно, серьезные, остро стоящие на повестке дня еврейской духовной жизни — как личной, так и общественной.