Зачем читают Кадиш?

Кадиш — одна из самых известных молитв, читаемых в синагогах. Поминальную молитву читают только с миньяном (кворум в 10 человек). Существует особая форма Кадиша, который должны читать скорбящие. Интересный факт: многие евреи, вернувшиеся к соблюдению заповедей иудаизма, начинали посещать синагогу именно для того, чтобы прочесть Кадиш об усопшем родственнике

В Шульхан Арухе (своде еврейских законов) сказано, что по умершему отцу или матери Каддиш читается в течение 11 месяцев, а по умершему супругу или ребенку — только 30 дней.

Текст Кадиша произносится на арамейском языке, который использовали евреи во времена Талмуда, когда и была написана эта молитва.

Прочтение Кадиша является утешением для души усопшего. Отчего? Могут ли наши действия в этом мире оказать влияние на души тех, кто ушел в мир духовный? Ответ таится в самом тексте молитвы.

Интересно, что в молитве, читаемой в память о покинувших этот мир людях, не упоминается ни смерть, ни потеря, ни скорбь. Кстати, имен усопших также не произносят.

Каддиш прославляет величие Творца. По сути, эта молитва является подтверждением веры во Всемогущего и Его неограниченную власть. Вкратце суть Кадиша можно определить как утверждение того, что Господь велик и все, что с нами происходит — от Него, и все случается во благо.

Эти слова являются настоящим утешением скорбящего. Они утешают душу усопшего и доказывают наличие связи с покинувшим наш мир.

Еврейская традиция учит нас, что после смерти душа подвергается суду, на котором идет подробный анализ всех поступков человека в течение жизни. И самым лучшим поступком, который мы можем совершить — оставить в этом мире семью, готовую служить Б-гу, не смотря ни на что.

Слова Кадиша, произносимые скорбящими по покинувшему наш мир человеку, являются лучшим утешением для его души. По тем же причинам зачастую евреи берут на себя обязанность исполнять те или иные заповеди — в память об умерших родственниках и близких людях.

Кадиш — лучшее проявление любви и уважения к усопшим , которое мы можем взять на себя.

Иерухим Эйлфорт