Тора дедушки Пинхаса

Эта история – об особенном свитке Торы, который сразу после Второй мировой войны приобрел мой дед со стороны матери, рабби Пинхас Судак, когда вместе с семьей покидал cоветскую Россию.

В Советском Союзе мой дед держал подпольную ткацкую фабрику и был довольно состоятельным человеком. В отличие от многих евреев он соблюдал заповеди Торы и законы иудаизма. Летом 1946 года, в возрасте 38 лет, он уехал из России – и не потому, что ему не хватало денег или ущемлялась его свобода. Более того, он серьезно рисковал быть застреленным на границе при попытке ее пересечь. За судьбу детей он тоже не волновался. Он переживал за внуков.

Моя мать Батшева, самая старшая из троих детей дедушки Пинхаса, выросла в доме, где соблюдали заповеди Торы. Будучи совсем маленькой девочкой, она одна ездила на осле через пустыню за мукой, чтобы мама могла приготовить мацу для седера. Мама привыкла и к тому, что, когда в дом должны были прийти гости, религиозные книги прятали.

Дедушка Пинхас твердо знал, что его дети, воспитанные в борьбе за свою веру, будут сильными и стойкими людьми, что бы ни случилось. «Я уезжаю из России не из-за детей, — говорил он. — Они всегда будут помнить о том, что они евреи, и останутся со своей верой до конца. Но что станет с внуками? Я этого не знаю. И должен уехать отсюда именно ради них». Удачно перейдя границу, семья Судак оказалась в Кракове вместе с еще 46 Любавичскими хасидами. Дальше – только неизвестность. В этой группе была и мать Любавичского Ребе – ребецн Хана Шнеерсон.

В Кракове мой дед встретил польского еврея, продававшего свиток Торы, который он немедленно купил. «Куда бы наша дорога нас ни привела, — сказал тогда дедушка, — такое количество евреев, как у нас, не может путешествовать без Торы».

Пришло время двигаться дальше – в Прагу. Уезжали поздней ночью. С собой брали только самое необходимое, то, что можно было унести в руках.

И вот темной ночью семья Судак – Пинхас, Батья и трое детей – идет по лесу, и все держатся за одну веревку, чтобы не потеряться. Дед нес в руках свиток Торы, а Батья – младшую дочь Браху. Через некоторое время жена сказала Пинхасу, что у нее больше нет сил нести ребенка.

Со слезами на глазах Пинхас достал Тору из чехла и сказал: «Ради Торы я бежал из России, ради того, чтобы мои внуки знали, что это такое. Прости меня, Тора, за то, что сейчас я тебя предаю. У меня есть выбор: ты или мой ребенок. Я расстаюсь с тобой – для того, чтобы мои дети и внуки могли с тобой встретиться». В последний раз дедушка нежно обнял Тору и положил ее на землю под деревом. Затем взял на руки дочь и продолжил свой путь.

Так получилось, что семья приехала в Израиль. Дети Пинхаса – Батшева, Нахман и Браха – стали праведными евреями, живущими по законам Торы.

Несколько лет назад моя мать, ребецн Батшева Шохет, приехала в Калифорнию, где была приглашена в дом Фейги Эстулин, подруги моей сестры. Фейги рассказала маме о том, как ее отец бежал из России спустя несколько недель после моего деда. Фейги была уверена, что бегство ее отца закончилось благополучно благодаря счастливой случайности, произошедшей более 50 лет назад.

Отец и мать Фейги бежали из России ночью. В лесу их 5-летняя дочь потерялась. Родители очень долго искали девочку по всему лесу. И вдруг раввин Гуревич наткнулся на что-то твердое. Это была деревянная коробка, в которой лежал... свиток Торы! А неподалеку от свитка лежала его спящая дочь. Передав ребенка жене, Гуревич достал Тору из коробки и обернул ее вокруг своего тела, подвязав ремнем. И так свиток Торы оказался в доме Фейги, в Нью-Йорке.

Закончив свой рассказ, Фейга Эстулин посмотрела на мою маму и увидела, что та побледнела и по ее лицу струятся слезы. Тора дедушки Пинхаса нашлась.

Хана Вайсберг