Второй ботинок

И будет это, когда придешь ты в страну,
которую Я даровал тебе…
страну,
текущую молоком
и медом
(Дварим, 27:3)

Опасно ли ездить в Израиль? Не более опасно, чем не приезжать туда. Что опасного в поездке туда? Что-то может случиться. Как и все остальное в нашей жизни.

В чем опасность отказа от поездки? Да ни в чем. Ничего не случится. Ничего заметного, ничего выдающегося, ничего примечательного. Произойдет лишь неуловимая, едва различимая перемена. Но и она влияет на многое.

Марк Шваб рассказал историю о парне, который однажды возвращался к себе домой — в квартиру в московской многоэтажке — после ночи, проведенной на дискотеке. Он плюхнулся на кровать и, сняв первый ботинок, бросил его об стену. Собираясь так же поступить и со вторым, но неожиданно вспомнив, что в это время соседи наверняка спят, он аккуратно снял ботинок и поставил его на пол. Спустя десять минут раздался яростный стук в дверь. На пороге стоял сосед из квартиры этажом ниже. Он закричал: «Бросишь ты уже когда-нибудь второй ботинок?» Ожидание падения второго ботинка мучительно. Но как только он упадет, вы успокаиваетесь: он уже упал на пол.

Жизнь евреев в гетто описана много раз, и, как правило, она сопровождается незаслуженно уничижительными эпитетами. Гетто были окружены стенами, за пределами которых евреи не имели права не только жить, но и появляться после захода солнца. Власти запрещали евреям многие виды экономической деятельности, устанавливали специальные налоги, вводили ношение специальных опознавательных знаков на одежде. Кровавые погромы и другие притеснения тоже были обычным делом.

Евреи хорошо знали цену, которую от них требовало окружение только за то, что они евреи. Они заплатили эту цену и остались евреями. Для них еврейская жизнь была неразрывно связана с духовной силой, глубиной ума, неоценимым богатством, светлым будущим; и они знали, что им повезло родиться евреями. По словам главного раввина Великобритании Джонатана Сакса, уж с чем не было проблем у евреев гетто, так это с еврейской самоидентификацией. Этого нельзя сказать об испанских евреях-марранах, темной стороне еврейской истории Средневековья. Испугавшись неизвестности, которая ждала их в изгнании, они позволили священнику окропить себя водой из купели. Они даже ходили в церковь и старались перенять все обычаи и манеры нееврейского окружения.

С момента, когда он подчинился большинству, еврей-марран всю свою последующую жизнь существовал в атмосфере страха. Когда раскроют его обман? Когда же наконец упадет этот ботинок? Какой будет цена еврейства? И, несмотря на внешнюю благополучность (финансовую и физическую безопасность), марран испытывал серьезные проблемы с еврейской самоидентификацией.

Так или иначе, марраны не смогли остаться евреями. Лишь малая (и лучшая!) часть евреев выбрала мученическую смерть; остальные предпочли сменить веру и стать католиками. Такова была цена за то, чтобы не быть евреем. Еврей, выбравший гетто, заплатил свою цену. И теперь его вспоминают еврейские внуки.

Стоит ли сегодня ехать в Израиль? Каждый решает сам, потому что то, что подходит одному, может не подойти другому. Но есть одна деталь, объединяющая и тех и других: те, кто решаются ехать, платят свою цену. Те, кто не едут, — свою.

Приехав в Марокко, мы, студенты иешивы, учились особому искусству ходить по местным улицам. Не ходите по тротуарам, где можно встретиться с теми, кто ищет приключений. Гуляйте по центральной части улицы: будто она только вам и принадлежит. Ходить лучше рядом с машинами, потому что личный транспорт в Марокко — символ особого статуса, и перед тем, как кинуть камень, хулиган задумается, что он может задеть машину. А если вас все-таки ударили — дайте сдачи, ударьте два раза — ведь из-за поворота могут появиться друзья нападающих, и тогда точно не поздоровится, — и исчезните. И не пытайтесь убежать — просто исчезните.

Даже соблюдая все эти немудреные правила, один из нас серьезно пострадал, получив удар камнем в глаз. Тогда же в Касабланку приехал богатый и уважаемый американец, представитель еврейской организации, занимающейся сбором средств на благотворительность. Узнав о случившемся, он спросил: «Ребята, а почему вы не покрываете кипы кепками?» Мы уклончиво пробормотали пару вежливых, ничего не значащих слов. Что ему объяснишь?

Если вдруг он случайно читает эти строки, то теперь, спустя 18 лет, у меня для него есть ответ: хочешь бежать — беги; но короткой пробежкой ты не отделаешься. Тебе нужно будет пробежать марафонскую дистанцию. Если ты прячешь от людей свою суть — ты не живешь своей жизнью. И твои дети никогда не узнают, кем когда-то был их отец, — или кем являются они. Сначала ты спрячешь кипу, затем прикроешь от соседей мезузу, забудешь свое еврейское имя. Спрятавшись, ты обретешь безопасность. Уже будучи в безопасности, ты начнешь бояться еще больше — опасаясь, что можешь потерять ее. Ты испугаешься перспективы быть собой.

Если ты не будешь прятаться — будешь бит; а избиения зачастую сопровождаются травмами. Ты можешь и умереть: многие евреи приняли смерть только за то, что они были собой. Стоит ли умирать за то, чтобы быть собой? Вопрос даже не в этом. Настоящий вопрос таков: стоит ли жить ради того, чтобы быть собой? Если то, чем ты являешься, стоит жизни — тебе нечего бояться.

Вы отказываетесь от поездки в Израиль? Ехать не опасно. Опасно не ехать. Второй ботинок уже упал. Приятной поездки!