Седер Шмерла

Это случилось в первый вечер Песаха. Великий хасидский ребе Леви Ицхок из Бердичева только что закончил пасхальный седер, на котором присутствовали его ученики. Они прочли Агаду, вспомнив и обсудив историю Исхода евреев из Египта, выпили по четыре бокала вина, окунули карпас в соленую воду, а горькие травы — в харосет, съели мацу, корех и афикоман, прочли Теилим и хвалебные молитвы — все в соответствии с законами Шулхан Аруха и указаниями святого Ари (рабби Ицхока Лурии).

Ученики Леви Ицхока из Бердичева уже не в первый раз отмечали Песах вместе со своим ребе, но нынешний седер превзошел все предыдущие. У всех присутствующих было ощущение, что они попали в другой мир и как будто покинули физические границы тела и погрузились в Б-жественный мир.

Внезапно в комнате раздался грохот, похожий на гром, и на его фоне раздался голос, который произнес такие слова: «Седер Леви Ицхока понравился Б-гу. Но в Бердичеве есть еврей, которого называют Портной Шмерл, и его седер был еще лучше!» Ребе оглядел собравшихся. Он понял, что был единственным, кто услышал глас Небес.

— Слышал ли кто-нибудь из вас о праведнике по имени Портной Шмерл? — спросил он своих учеников. Никто, однако, Шмерла не знал.

После нескольких минут напряженного молчания один из пожилых хасидов предположил:

— Я слышал, что в Бердичеве есть один Шмерл, который тридцать лет назад был портным, он он никакой не праведник. Он вообще далек от религии. Сегодня его называют Шмерл-шикер (Шмерл-пьяница). Он вместе с женой живет в большом деревянном ящике возле железнодорожных путей.

Про себя рабби Леви Ицхок подумал: «Должно быть, это один из скрытых праведников. И живет он здесь, в Бердичеве, а мне о нем ничего не известно!»

В два часа ночи рабби Леви Ицхок уже стоял у лачуги Шмерла. Дверь открыла пожилая женщина.

— Гут йомтев! (С праздником!) — тихо произнес рабби Леви Ицхок. — Прошу прощения за поздний визит. Ваш муж Шмерл дома?

— Гут йомтев, — услышал он в ответ, — Подождите минутку, ребе.

Она исчезла за дверью и через минуту послышался звук льющейся в ведро воды. Спустя еще минуту послышался громкий всплеск. Женщина опрокинула ведро воды на своего спящего мужа.

— Где я? Ой-вей! — завопил Шмерл.

— Вставай, пьянь! Ребе пришел тебя наказать! — закричала женщина. — Вставай, бездельник!

Несчастный Шмерл, пошатываясь, направился к двери. Когда он увидел, что к нему посреди ночи и в самом деле пришел раввин, он припал к ногам рабби Леви Ицхока и заплакал:

— Пожалуйста, ребе, не наказывай меня. Я не виноват... Я не знал ничего лучше... Сжалься надо мной, умоляю...

Бердичевский раввин несказанно поразился увиденному. Неужели седер этого человека был лучше, чем его собственный? Он наклонился, поднял на ноги бедного портного и сказал:

— Послушай, Шмерл, я пришел не за тем, чтобы наказать тебя. На самом деле я даже не знаю, о чем ты говоришь. Пожалуйста, дай мне войти. Давай сядем и поговорим. Я хочу спросить тебя кое о чем. Надень сухую одежду и начнем разговор.

Спустя несколько минут они сидели друг напротив друга у маленького столика. Раввин мягко посмотрел на Шмерла и сказал:

— Послушай, Шмерл. Я хочу, чтобы ты рассказал мне о том, как вчерашней ночью ты провел пасхальный седер. Не волнуйся, я обещаю, что не буду наказывать тебя. Даю слово.

— Ой, — простонал Шмерл, вновь начав всхлипывать. — Мой седер! Ребе, я действительно не знал ничего лучше... Оооой! — Постепенно Шмерл успокоился и начал говорить. — Вчера утром я шел по улице и вдруг увидел толпу суетящихся людей. У одного на плече метла, второй тащит коробку, третий что-то еще, и все куда-то спешат. Все кроме меня. Я остановил одного знакомого и спросил его: «А почему все так суетятся? Чем они все заняты?» И он ответил: «Ой, Шмерл! Ты что, так напился, что все позабыл? Сегодня вечером начинается Песах. Сегодня Песах! Ты вообще помнишь, что это такое?» Я задумался, но соображал с трудом. Песах, Песах.....Не помню. Звучит знакомо, и, кажется, это что-то очень важное, что-то, связанное с мацой и с Египтом. «Пожалуйста, — обратился я к нему, — сделай милость, напомни мне, о чем речь. Он странно посмотрел на меня и ответил: «Послушай, Шмерл! Сегодня вечером ты должен устроить седер. Ну, знаешь, прочесть Агаду, съесть три листа мацы, горькие травы, выпить четыре стакана вина. Ты же любишь вино, Шмерл, — с улыбкой произнес он, — хотя, полагаю, тебе придется не по душе идея не пить твою мерзкую водку в течение восьми дней...» «Восьми дней? — закричал я, — но почему? Почему мне нельзя пить восемь дней?!» Меня трясло, но я понемногу начал вспоминать, о чем идет речь.

«Потому что таков закон, — ответил он. — Если ты еврей, то в течение восьми дней не должен брать в рот хамец (квасное). А водка — это хамец. Если не выдержишь восемь дней, так езжай в Святую Землю, — рассмеялся он. — Там хамец запрещен только на семь дней...» Я был потрясен. Не пить водку восемь дней! Я бросился домой, взял все деньги, которые там нашел, купил большую бутылку водки и, один за другим, влил в себя восемь больших стаканов... Я надеялся, что это поможет мне продержаться все дни праздника.

Следующее, что я помню — я крепко сплю в своей постели, и вдруг моя жена опрокидывает на меня ведро воды — ты видел, как она это делает — и кричит: «Шмерл, лентяй! Пьяница! Бестолочь! Все евреи в мире сегодня вечером устраивают седер, а ты разлегся тут, как пьяная скотина! Просыпайся и делай седер!» Я с трудом поднялся, переоделся в сухое, и сел за красиво убранный стол. Свет свечей отражался в тарелках и столовых приборах. Все было новым и чистым. Я чувствовал себя почти как святой. На столе стояли маца и вино, напротив меня лежала раскрытая Агада. В центре стола жена поставила пасхальное блюдо со всем необходимым, сделав все в точности как ее отец. Она сидела напротив меня, как королева, и даже улыбалась. Было так красиво!

Но вдруг я оглянулся, и что? Я не знал, как мне быть. В голове все еще гуляла водка. Хотя, честно говоря, я и на трезвую голову не знаю, как проводить седер. И тогда я взял большую миску, сложил в нее все, что было на столе: и три листа мацы, и горькие травы, и харосет, и всю мелочь, которую жена положила на пасхальное блюдо; потом я все это залил четырьмя бокалами вина и смешал все вместе. Затем я поднял свою пасхальную миску и начал говорить с Б-гом. Точно так же, как я сейчас говорю с тобой. Я сказал Ему: «Послушай, Б-г... Я не знаю Тебя, но Ты знаешь меня. Ты знаешь, что когда убили моего отца, мне пришлось начать работать, и у меня не было возможности учиться, правда? Поэтому я не знаю, как читать эту книгу. По правде говоря, я вообще ничего не могу прочесть! А еще я понятия не имею, что делать со всем, что находится в этой миске. Но я знаю одно... Я знаю, что давным-давно Ты поручил Моше Рабейну вывести еврейский народ из Египта, и я уверен, что ты пришлешь Мошиаха, который спасет нас от всех бед!»

А затем я проглотил все, что было в миске.

Тувья Болтон