Зачем желать смерти врагу?

«Я весьма удивился, узнав о существовании молитвы за уничтожение наших врагов. А если я не хочу, чтобы мои враги были «искоренены, разбиты, уничтожены, унижены и порабощены?» Может быть, я желаю им побольше мудрости и понимания того, что они поступают неправильно — и тогда они смогут раскаяться? Разве я ошибаюсь? Могу ли я заменить эти строки своей личной молитвой?»

На вопросы читателей портала Chabad.org отвечает раввин Йегуда Шурпин:

На самом деле, ваш вопрос, который можно назвать выражением «современной нравственной позиции», описан в Торе и является частью Галахи. Эта позиция раскрыта в одном из повествований Талмуда. Неподалеку от дома рабби Меира обосновалась шайка разбойников, которые причиняли ему немало неприятностей и бед. Однажды рабби Меир молился о снисхождении для них, чтобы они умерли. Его жена Брурия спросила рабби:

— Почему ты считаешь, что такая молитва допустима? Неужели из-за строк Торы: «Пусть исчезнут с земли грехи?» Но ведь там не сказано о хот'им — грешниках. Там говорится о хатаим (грехах) — то есть, о том, что побуждает человека на грех, о склонности к злу. Более того, затем книга Теилим говорит: «…Пусть не станет злодеев!» Значит, когда не будет грехов, не станет и злодеев! Ты бы лучше молился о том, чтобы они раскаялись, и в нашем мире не стало бы злодеев, — заключила ребецин.

И он молился за них, и они раскаялись.

Из этого рассказа мы усваиваем, что нам не следует молиться о наказании для наших недругов. Мы должны просить о том, чтобы они раскаялись и совершили тшуву (раскаяние). И тут возникает вопрос: почему же мы тогда трижды в день делаем обратное, молясь о наказании для врагов?

Более того, если мы заглянем в книгу Теилим, после слов, процитированных Брурией, о том, что мы должны молиться об исчезновении грехов, а не о наказании для злодеев, мы прочтем строки, описывающие, как сам царь Давид совершает прямо противоположное!

Мы читаем о том, как царь Давид молится о том, чтобы «когда он [враг царя Давида] будет стоять перед судом, то будет признан виновным в суде, и молитва его будет безуспешной. Пусть краткими будут его дни и должность его займет другой! Пусть дети его станут сиротами и жена — вдовою! Пусть шатаются его дети, попрошайничают и роются в развалинах! Пусть пустит с молотка заимодавец все его [имущество]; пусть чужие захватят накопленное им! Пусть никто не прострет над ним покровительство, не пожалеет сирот его!» Вряд ли эти слова звучат как призыв царя Давида молиться об исчезновении грехов, а не грешников!

Если мы вернемся к обсуждаемой нами молитве, то увидим, что она является одним из 19 благословений одной из главных молитв иудаизма — Амиды. Изначально в Амиде было 18 благословений. Поколение, ставшее свидетелем разрушения римлянами Иерусалима и Храма, страдало от наветов различных сект, члены которых с радостью доносили римлянам на раввинов и убеждали других евреев отказаться от веры отцов. Относительно этих событий в Талмуде сказано: торговец хлопком Шимон сформулировал 18 благословений Амиды по заданию рабана Гамлиэля из Явне. Рабан Гамлиэль сказал мудрецам: «Есть ли среди вас тот, кто знает, как составить благословение о защите от еретиков и злодеев?» И тогда поднялся Шмуэль а-Катан (“маленький”), который сформулировал это благословение.

Информация о том, кем был автор этого благословения, поможет нам лучше его понять. Нам известно, что у каждого слова молитвы есть свое место, значение и смысл. Именно поэтому рабан Гамлиэль, бывший в ту пору главой еврейской общины, искал того единственного человека, который смог бы сформулировать это необычное благословение.

Анализируя предложения и ответы Шмуэля а-Катана (которых было не так уж много), мы понимаем, что перед нами человек, совершенно не похожий на того Шмуэля, который составил благословение о защите от идолопоклонников. В Пиркей Авот есть такие строки: Шмуэль Акатан говорил так: «Когда твой враг терпит поражение, не радуйся; не позволяй сердцу ликовать, когда он оступился. Если об этом станет известно Б-гу, Он не одобрит этого, и направит Свой гнев от врага к тебе».

Шмуэль А-Катан просто цитирует книгу Мишлей, хотя в Мишне эти слова и приведены от его имени. Почему? Потому, что они как нельзя лучше характеризуют его; эти слова отражают не только его мысли, но и поступки. Даже не упоминая молитву о наказании для злодеев, Шмуэль А-Катан придерживался того мнения, что даже если наш враг наказан, мы не должны ликовать. И такой человек, на первый взгляд, не был способен составить благословение о наказании для злодеев!

Таким образом, мы приходим к заключению, что в мире существует несколько типов грешников. И в определенных случаях нам разрешено молиться о наказании для них.

И вновь мы цитируем строки из Пиркей Авот: «Каждый, кто склоняет общество к совершению добрых дел, будет огражден от греха, а каждому, кто толкает общество на путь греха, [Всевышний] не предоставит возможность раскаяться». В комментариях к этому тексту мы читаем о том, что Небеса не помогают такому человеку раскаяться. Путь раскаяния всегда открыт, но есть люди, которым для восхождения на этот путь нужно немало потрудиться. Это и есть те люди, к которым относится благословение Амиды о наказании идолопоклонников.

Представьте себе больного, какая-то конечность которого поражена. Инфекция постепенно охватывает все тело, и единственным шансом больного выжить становится ампутация этой конечности. Любой врач, который по причине неуместной жалости решит отказаться от ампутации, не только не поможет больному, но и буквально приговорит его к смерти. Ни один здравомыслящий человек, обладающий хоть каплей милосердия, не захочет видеть страдания другого, поэтому он просто ампутирует одну руку — когда столкнется с угрозой для жизни. Именно поэтому зачастую у нас просто нет выбора.

С новой информацией мы можем лучше понять формулировку благословения. Мы говорим: «И все враги народа Твоего да будут скоро сокрушены, а злонамеренных искорени и истреби, низвергни и усмири в ближайшем будущем». Порядок слов в этом предложении удивляет. Если зло искоренено, истреблено и низвергнуто, как его можно усмирить, если усмирять уже нечего?

Ответ таков: порядок слов в этом благословении берет начало в учении книги Зоар, где сказано о существовании в нашем мире четырех типов зла. Первые три типа полностью находятся во власти зла, а четвертый подвержен влиянию как зла, так и добра. Выходит, что благословение о наказании злодеев, читая которое мы молимся о полном истреблении неисправимого зла, мы также просим о том, чтобы та часть хорошего, которая есть в злодеях, все же была спасена. По поводу этой части благословения Любавичский Ребе пишет: «…Делают небольшую паузу между словами “свергни” и “усмири” в соответствии с внутренним смыслом этих слов: “искорени и сокруши и свергни” — соответствуют трем нечистым клипот, которые нуждаются в полном уничтожении, а “и усмири” — “клипат нога”, которую необходимо подчинить, поскольку она может быть очищена.

Да приблизит Всевышний тот день, когда, с приходом долгожданного Избавления, зло перестанет существовать.