Завет

Эту историю рассказал раввин Исраэль Шпира, ребе из Блужова, который во время Второй мировой войны вместе с тысячами других евреев был отправлен нацистами в Яновский концлагерь на окраине Львова…

Каждое утро на рассвете немцы уводили нас на работу, которую мы заканчивали лишь с наступлением ночи. На двоих нам давали огромную пилу, которой мы должны были пилить дрова. Из-за ужасных условий содержания и скудного рациона, которого хватало только на то, чтобы выжить, мы еле держались на ногах. Но мы продолжали работать изо всех сил, потому что знали: от этого зависит наша жизнь — тех, кто не выполнял дневную норму, расстреливали на месте.

Однажды, в разгар работы, ко мне подошла молодая женщина из нашего отряда. Ее бледное лицо явно свидетельствовало о физическом истощении. «Ребе, — прошептала она, — у вас есть нож?» Я сразу понял, что она собиралась сделать, и осознал, что в тот момент на моих плечах лежала большая ответственность за нее. «Доченька, — взмолился я, собрав в своем сердце всю любовь и силу убеждения, пытаясь отговорить ее от задуманного, — Не лишай себя жизни. Я знаю, что ты живешь как в аду, по сравнению с которым смерть кажется благословенным освобождением. Но мы никогда не должны терять надежду. С Б-жьей помощью мы пройдем это суровое испытание и доживем до лучших дней». Мои слова не произвели на нее впечатления. «Нож, — повторила она, — мне нужен нож. Прямо сейчас. Пока не поздно».

В этот момент один из надзирателей увидел, что мы разговариваем, и быстро подошел к нам. «Что она тебе сказала?» — грозно спросил он. Мы оба застыли от ужаса. Беседа во время работы была страшным преступлением. Многие из заключенных лагеря были застрелены и за меньшие нарушения. Женщина очнулась первой. «Я попросила у него нож», — ответила она. К моему ужасу, с этой же просьбой она обратилась и к надзирателю: «Дайте мне нож!»

Немец тоже понял, что она собирается сделать. Его губы растянулись в зловещей улыбке. Он, конечно, не раз видел тела тех, кто от отчаяния ночью бросался на забор с колючей проволокой под напряжением, окружающий лагерь. Однако избранный женщиной способ самоубийства для него был в новинку. С улыбкой на лице он достал из кармана маленький нож и протянул его женщине.

Взяв нож, она быстро вернулась на свое рабочее место и взяла небольшой узелок, лежавший на бревне. Развернув тряпки, она достала крошечного младенца и умело обрезала своего сына, которому едва минула неделя.

«Благословен Ты, Господь, Б-г наш, Владыка Вселенной, — произнесла молодая женщина, — освятивший нас Своими заповедями и повелевший нам приобщить его к Союзу нашего отца Авраама».

Баюкая рыдающего младенца, она успокоила его. Затем она вновь обратилась к Небесам: «Владыка Вселенной! Восемь дней назад Ты подарил мне сына. Я знаю, что ни я, ни он не проживем долго в этом проклятом месте. Но теперь, когда Ты заберешь его к Себе, он будет настоящим евреем».

«Возьмите, — сказала она, протягивая нож немцу. — Спасибо».